И даже больше — я увидел, что какая-то крошечная часть её полнилась желанием. Оно было там, ясно как день, и несмотря на всё, я обнаружил, что надеюсь — её желание настоящее.
Затем её губы раздвинулись. Её голос дрожал, но вырвавшиеся слова были приказом, а не просьбой.
— Вейл. Не останавливайся.
Глава 26
Джессика
Я не могла смириться с мыслью, что он вновь покинет меня, неудовлетворённую и жаждущую освобождения.
Вот почему я сказала ему не останавливаться. Этой причиной я уговаривала себя. Но моя тёмная сторона знала правду: я любила то, как он касался меня.
Любила, как он сильными руками пригвождал мои бёдра к стене. Любила, как он срывал поцелуи с моих уст, крадя всё дыхание. И ужасной части меня нравилось, что я связана, что ничего не могу поделать. Весь контроль надо мной находился в его руках, и неважно, что я управляла его наслаждением.
Он плохой.
Мой разум снова и снова напоминал мне об этом, но эффекта не было. Моё тело реагировало на его прикосновения, абсолютно не заботясь о достоинстве и морали. «Здесь нет правильного и неправильного», — убеждало меня моё тело. Тут только сумасшедшее жалящее чувство, от которого я изнываю, желая его прикосновений и поцелуев.
Трахнет ли он меня теперь?
Я сказала ему не останавливается, но осознала, что понятия не имею, что он будет делать со мной. И моё тело тут же сказало мне, что я хочу всё, что он предложит. Его член в моём рту распалил пламя в моём лоне. Когда он стащил мои трусики, я знала, чего он хотел. Я тоже этого хотела, по крайней мне, часть меня.
Вейл отошёл к двери и крепче натянул цепи, непрестанно глядя на меня. Мои руки расправились, оттянутые цепями по обе стороны тела. Он вернулся назад, всё ещё впиваясь в меня взглядом со странным выражением лица. Выражением нежности.
Он плохой.
Вейл наклонил голову и поцеловал меня. Я приподняла подбородок, раздвинула губы, но поцелуем оказалось едва ощутимое касание его губ. Затем он обернул руку вокруг моего горла, прямо под ошейником, и отвёл мой подбородок в сторону. Его рот запорхал по шее, оставляя поцелуи дорожкой вдоль кожи, вниз к ключице. Такими нежными поцелуями, совершенно непохожими на те, что он дарил мне раньше. Пружина во мне натянулась туже, и я сжалась, когда он выпустил язык, слегка облизывая, пока спускался вниз. Его рука скользнула под лифчик, обхватывая ладонью грудь. Вместо того, чтобы смять её, он задел большим пальцем сосок. Меня прострелила дрожь.
— О-ой... — начала было кричать я, но он уже развёл мои ноги в стороны. Нет. Он не станет. Не может.
