― Я люблю твои глаза. Такие выразительные. Такие… яркие, прощающие и незапятнанные, ― прошептал он, наклонившись, чтобы поцеловать уголок моего глаза. ― Мне жаль, что во мне нет и половины той чистоты, которую я вижу в тебе, ― продолжил он, сдвинувшись ниже, чтобы поцеловать уголок моих губ, и наклонился, уткнувшись носом мне в шею. Мужчина вздохнул. ― Такая чертовски безупречная.
Это было слишком похоже на прощание.
― Дэвид, я…
― Ш-ш-ш. Не разговаривай. Просто чувствуй. Я хочу насладиться тем, как ты ощущаешься подо мной. Так… идеально.
Он вдохнул мой запах снова, а затем приподнялся, чтобы снять с себя футболку. Я последовала его примеру. Мужчина лег обратно и расстегнул переднюю застежку на моем бюстгальтере. Моя грудь вывалилась ему прямо в руки. Он с трепетом взглянул на нее.
― Идеально, ― повторил он, погладив большими пальцами сморщенные пики.
Из меня вырвался вздох. Дэвид наклонился и глубоко всосал в рот один из сосков. Жгучее удовольствие прокатилось по мне до самых кончиков пальцев.
Он переместился к другому соску и облизал его всей плоскостью языка. А потом снова втянул его в рот и застонал так, будто получал в два раза больше удовольствия, чем я. Дэвид сжал вершинку соска между большим и указательным пальцами, продолжая глубокое всасывание, и я почувствовала, как мое тело изогнулось дугой. Я хотела предложить себя ему. Чтобы облегчить то бремя, которое он, казалось, возложил на себя этой ночью.
У меня чересчур быстро закатились глаза от его влажных губ.
― Завтра ты уберешься отсюда. Гектор это подтвердил. Я просто хотел, чтобы ты знала, чтобы не думала…
― Я не думаю ни о чем, кроме тех ощущений, которые мне дарят твои губы.
Он улыбнулся.
― Хорошо.
Мужчина вернулся к своим медленным пыткам. Дэвид начал сдвигаться вниз, целуя все изгибы и впадинки, открывая новые эрогенные зоны, о которых я даже не знала. Когда губами мужчина достиг своего пункта назначения, я превратилась в кучку дрожащей плоти. Все ощущалось слишком мягко, слишком сладко. Щемяще-нежно. Он делал достаточно, чтобы удерживать меня на пике желая, но недостаточно, чтобы унять боль, которая была внутри.
Он сдвинул в сторону мои трусики и зарылся носом между моих бедер. Вдохнув, Дэвид испустил стон чистого удовольствия.
― Иисус. Мужчина легко может к этому пристраститься.
Я хотела, чтобы он пристрастился. Внезапно, я подумала, что мы смогли бы оказаться на свободе и остаться вместе. Но как только эта мысль пришла мне в голову, я тут же ее оттолкнула. Не было никакой необходимости в подобных размышлениях. Это был его способ сказать мне «прощай». Я была уверена в этом до мозга костей. И пусть мне хотелось кричать как банши из-за несправедливости всей ситуации, я решила позволить своему телу получить удовольствие, которое мое сердце и разум никогда не познают от этого человека.
