, но она давно была захвачена второй половиной, которая любила этого мужчину. Так что я решила не тратить свое время на предположения, а как оно могло бы быть.
― Я смогу заниматься юриспруденцией там, куда мы уедем?
Валенти сел.
― Это значит «да»?
― Это «может быть». Не спеши.
Дэвид улыбнулся.
― С «может быть» я могу работать.
― А я вот, вероятно, не смогу работать адвокатом там, куда мы отправимся, но у меня есть моя юридическая степень. Так что я не останусь без работы.
― Плюс в моем распоряжении куча денег из состояния Раффаэля.
Я нахмурилась.
― Во-первых, я не собираюсь сидеть дома и ждать, пока обо мне позаботятся. А во-вторых, разве ФБР не сможет отследить эти деньги?
― Это чистые деньги. Или, по крайней мере, их уже отмыли. Раффаэль хранил их на оффшорных швейцарских счетах с самого рождения Изабелль. И я получил к ним доступ сразу, как только мне исполнилось восемнадцать.
― Ладно, но я все равно планирую работать.
― Я буду счастлив, если ты просто будешь рядом, ― произнес мужчина и, взглянув на меня, спросил: ― Сейчас, я могу поцеловать тебя?
Я сохранила бесстрастное выражение лица, будто обдумывала его вопрос, пока он в ожидании ответа затаил дыхание. А потом я кивнула. Мужчина тут же впился в мои губы своими, и мы оба застонали. Я чувствовала, что изголодалась по нему, и, судя по тому, как он цеплялся за меня в ответ, это чувство было взаимным.
Мы отстранились друг от друга, и он начал покрывать невесомыми поцелуями мое лицо. После всего этого, Валенти прижался лицом к моей шее, целуя и облизывая то самое местечко за ушком, прикосновение к которому всегда заставляло меня дрожать.
― Я так сильно люблю тебя, Лори, ― Дэвид что-то пробормотал мне в шею, а потом вернулся к моим губам, сжав нижнюю из них зубами и нежно ее посасывая. Отпустив ее, мужчина снова поцеловал меня в губы. ― Я потрачу каждый день свой жизни, чтобы сделать тебя счастливой.
Валенти навалился сверху, удерживая себя на локтях, чтобы не раздавить меня.
― Я знаю, что причинил тебе много боли. Если бы только я держался от тебя подальше…
― Остановись. Теперь мы вместе, разве не это главное?
― Нет. Я должен извиниться. Я был эгоистом. Меня не волновало ничего, кроме собственной мести, поэтому я никогда даже не задумывался, как наша связь отразится на тебе, и за это я прошу прощение. Но именно месть привела меня к тебе. Из-за нее я открыл сердце чувствам, от которых прятался. Я даже не осознавал, насколько мне одиноко, пока в моей жизни не появилась ты. Так что после того, как ты покинула Барселону, я должен был отвлечься, чтобы не думать о тебе. Но второй раз я даже этого не смог сделать.
