От него было звонков десять и все пропущенные. Еще бы! Я даже в пьяном состоянии умудряюсь обижаться и игнорировать.
«Прости меня, пожалуйста, милая. Мне жаль, что так вышло. Обещаю исправиться и извиниться за этот конфуз» — значилось в первом сообщении.
«Марин, ты уже добралась до дома? Все хорошо? Как будет время, позвони» — прочитала я во втором, а в моей душе вновь поднялась волна негодования. Даже не озаботился доставить меня домой! Вместо этого смотался, оставив меня одну. Мало ли, что могло произойти! Да я запросто на нервах могла укатить куда-нибудь с тем же официантом или первым встречным, и ищи меня, потом, свищи.
Ну, это я, конечно, утрирую. Никуда бы я не уехала. Особенно с непонятными личностями. Но он-то об этом не знает!
«Марин, ты дома? Ответь, пожалуйста. И не обижайся. Я после тебе все объясню.»
Следующие три говорили о том, что я упорно молчала и мужчина, вроде, занервничал. Но вот удивительно, сорваться с места и отправиться на мои поиски, он не угрожал. Мол, приеду, и когда найду, мало тебе не покажется. Помнится, меня всегда так отец заставлял явиться домой в назначенное время.
Вместо этого он сообщил, что сейчас с проверкой придет «Саныч», как он называет моего соседа. Судя потому, что после разговора с Сашей, который подходил по времени, начальник успокоил моего «ухажера», так как мне написали:
«Не дуйся на меня. Много не пей. Завтра приеду. Спокойной ночи.»
Отбросила телефон и хмуро продолжила водные процедуры. Время подходило к восьми, а мне еще удочки в мастерской искать.
* * *
Первой фразой, что меня удостоила маленькая егоза, было:
— Кристина уехала!!! — радостно верещала она, запрыгнув мне на руки.
Признаться, меня несколько смутило такое приветствие. Я удивленно хлопнула глазами и посмотрела на смутившегося Александра. Удивлена я была не тем, что сосед все же расстался со своей невестой, как и заявлял ранее (хоть я и не особо верила в это, если честно), а тем восторгом, с которым ребенок преподнес мне эту новость.
— Алиса, — строго посмотрел он на дочь, которая под его взглядом потупилась, видно осознавая, что взболтнула лишнего, — мы же договаривались.
— Прости, — мяукнула она, теснее прижимаясь ко мне в поисках защиты.
Через пять минут Алиса уминала кашу, которую, поначалу, отказывалась есть, но после, видимо, распробовала. Честно, может, меня посчитают извращенкой, но я с детства обожала каши. Все. Включая соленые. И смотрела на остальных детей, что морщили носики от вида овсянки, с некоторой опаской. Мне они казались странными. Мне, вероятно, они отвечали тем же.
