Няня в стране чудес | страница 45
Я безразлично пожала плечами.
— Это не мой причал, хоть его и строил мой дедушка. Территория общая, так что им может пользоваться любой, кто захочет.
— Благодарю, — дернул он уголком губ в улыбке, откинувшись на локти. Ткань рубашки натянулась на широкой груди, а я сглотнула и поторопилась отвернуться, судорожно ища место, куда можно приткнуть взгляд. — Знаешь, Алиса очень изменилась с твоим появлением, — я фыркнула на его высказывание, чувствуя, что уже начинаю немного трястись от холода. Пора было сворачивать эти посиделки. Но я почему-то промолчала. — Прежде она была очень замкнутым ребенком, апатичным и несоциальным. Нянек она не замечала в упор. А когда замечала, делала так, что няни у нас не задерживались, проклиная тот день, когда вступили на территорию моего дома, — он помолчал, а я ждала, неосознанно, обхватив себя за плечи и подтянув колени к подбородку. — Ты замерзла, — нахмурился он, не спрашивая, а утверждая. После стал расстегивать на себе рубашку, чем заставил меня запаниковать. Надеюсь, он мне сейчас не самый древний и верный способ согреться предложит?
— Ты что делаешь? — в ужасе просипела я, круглыми глазами наблюдая, как он стянул с себя рубашку. Встал на ноги, рывком поднял меня, а затем методично, пальчик за пальчиком, стал отцеплять мои руки от полотенца, с которым я категорически не хотела расставаться. Но от шока не могла даже возмутиться, не то, что сопротивляться.
Полотенце мокрой тряпкой упало к моим ногам. Всего две секунды, которые мне показались вечностью, Саша окинул меня тягучим взглядом. А после, остановившись взглядом на моем лице и не разрывая зрительного контакта, накинул мне на плечи свою рубашку, которая еще сохранила его тепло. Я удивленно моргнула, от неожиданности и стала наблюдать, как мои руки аккуратно засовывают в рукава, а после медленно застегивают на все пуговки.
— Спасибо, — выдавила я из себя, чувствуя, что мне уже просто жарко от прилившей к щекам крови. — Так лучше.
— Не за что. Но этого мало, — развернул он меня к себе спиной, и, обхватив руками, прижал к своей голой груди. На секунду я задохнулась, а после дернулась, пытаясь вырваться. — Не дергайся. Тебя нужно согреть, или ты заболеешь, — строго сказал он. — Тебе неприятно?
В том-то и дело, что приятно! Мои гормоны орали от блаженства. Вот только объект их воздыхания, как кандидатура, мне совершенно не нравился.
— Дело не в том, приятно мне или нет, а в том, что это неприлично! — возмутилась я, в тщетных попытках оторвать от себя его руки.