— Вариантов все равно больше нет, давай еще раз посмотрим. Все равно недалеко, — вздохнула я. Саша безразлично мотнул головой.
Поиски ничего не дали. Ничто не указывало на то, что девочка тут была. Но я старалась не отчаиваться.
— Это бесполезно, — вздохнул сосед и сжал кулаки. — Нужно было сразу вызывать кинологов, а не терять время зря, — ничего, против я ответить не смогла, так как была с ним согласна. Сосед сделал звонок и кивнул мне. — Нужно выбираться отсюда, — и повернулся в сторону откуда мы пришли. Эта тропа вела в обход моего участка, заставляя делать большой крюк. Мои ноги и природная лень были с этим категорически не согласны.
Хоть и не хотелось открывать тайну моей «потайной двери», но лишние сотни метров, которые придется преодолеть идя в обход поставили точку в моих внутренних метаниях.
Я окликнула мужчину и позвала за собой, приближаясь к забору, на котором частыми шапками висели лозы винограда. За одной из них и пряталась неприметная дверца, которую непосвященный ни в жизнь не отыщет.
Вот и сейчас под удивленным взглядом соседа я просунула руку в листья в поисках небольшого замка, но неожиданно, дверца открылась сама, просто от прикосновения, хотя отлично помню, что дверь закрывала плотно.
Я удивленно моргнула и перевела взгляд на озадаченного Александра.
— Что такое? — нахмурился он.
— Иди за мной. Кажется, кинологи не понадобятся, — хмыкнула я, понимая, кто кроме меня мог знать про эту дверь.
Как я и подозревала, в фруктовом саду за домом, в гамаке между двух яблонь покачивалась спящая фигурка. Увидев ее, Саша метнулся в ту сторону и сжал в объятиях сонное тельце.
— Папа? — хрипло после сна послышалось из его объятий.
* * *
— Папа, — тря глазик кулачком, позвала она. — А что ты тут делаешь?
— Лиска, лучше ты мне ответь, что здесь делаешь? — напряженно потребовал он, стараясь говорить спокойнее. Но недавний страх за дочь сказывался и сейчас выливался в пока еще контролируемый гнев на одну несмышленую головку.
— Сплю, — дала очевидный ответ малышка, а я поняла, что отец сейчас взорвется.
— Алиса, как ты здесь очутилась? — быстро спросила я, разряжая обстановку.
— Русалка! — восхитилась она, заметив меня. Я тяжело вздохнула. — Папа, ты уже познакомился с Мариной? Правда, она красивая? Она тебе нравится? А можно она будет жить с нами? — спросила она, а я чуть не подавилась, мысленно представляя себя котенком, маленьким, блохастым, худющим и дрожащим, которого добрая девочка трогательно прижимает к груди и слезно умоляет родителя разрешить оставить несчастную животинку себе. Мяу. — Она сказала, что ее рыбы обижают. Ты же говорил, что обижать других — не хорошо! А рыбы могут разговаривать? А… — со скоростью автоматной очереди завалила она растерявшегося отца вопросами.
