– Разрывов может быть больше, чем один.
Голос богини звучал глухо и раздраженно.
Несмотря на то, что голова была забита под завязку, Клаудия поглядывала на дорогу, чтобы не проворонить тот момент, когда волков стоило отпустить. Нельзя было показываться на них у ворот или в городе. Стражники священных зверей не жаловали.
Клаудия остановила Цивку и спешилась, приказав Май сделать тоже самое. Та недоуменно передернула плечами, но спрашивать ничего не стала.
Волки подчинились короткому приказу и через несколько секунд скрылись за изгибом дороги. Когда придет время, они откликнутся на зов Клаудии, чтобы забрать путников и двинуться дальше.
Какое-то время они шагали по дороге в полнейшей тишине. Май осматривалась по сторонам, что-то бормотала под нос и иногда касалась пальцами лямок дорожного мешка. Шаг ее был легким, стремительным, будто в теле накопилась целая прорва силы, которую хотелось потратить.
Стертые богиней горести пока не омрачали ее разум, но Клаудия не забывала, что рано или поздно плотина чувств прорвется. И к этому моменту она рассчитывала добраться до поместья и упрятать Май за высокими стенами. В тренировках скорбь испариться быстрее, а Базель легко выбьет мысли о гибели матери и неизвестном будущем из белокурой девчонки.
Та даже не помыслит о побеге.
О мести, возможно. О борьбе с болезнью.
Именно эти стремления стоило вложить в нее.
Ворота города быстро приближались, уже можно было рассмотреть, как желающие войти и выйти превратились в два тонких ручейка. Один наполнял город торговцами и путешественниками, второй вымывал из него тех, кто отдохнул и решил покинуть гостеприимные стены.
Стражники придирчиво проверяли всех прибывших. Подняли оружие, приказывая остановиться. Лица у двух крепких мужчин, облаченных в легкие кожаные доспехи, были угрюмыми и уставшими.
Тот, что был моложе – рыжеволосый и нескладный – странно ухмыльнулся, не отрывая глаз от девчонки, но стоило ему столкнуться с холодным взглядом Клаудии, как большая часть самоуверенности слетела с юнца и пылью осела на земле.
Май опустила голову и густо покраснела. Недобрые шутки и грубые смешки совершенно сбили с толку. Все, о чем она могла мечтать – поскорее оказаться в гостинице, но Клаудия не торопилась.
– Куда претесь? – грубо крикнул старший. Черноволосый, но уже изрядно полысевший, на затылке жидкий хвостик был перетянут кожаным ремешком. Смуглое лицо наискосок пересекал лиловый рубец, из-за чего мужчина выглядел по-настоящему жутко. В серых глазах – ни капли почтения, хотя откуда ему было знать, кто перед ним, – есть документы на въезд? Без них пускать не велено!
