Я мрачно усмехаюсь и глажу её тело, проводя руками по гладкой коже и приподнимая ладонями ягодицы. Когда я прижимаюсь к ней, стимулируя клитор, из меня вырывается вздох.
— Вот, что ты делаешь со мной, Миа, — рычу я ей на ухо. — Ты к этому готова?
Не в силах говорить, она кивает, издав низкий стон.
Я твёрд как камень и полностью готов, когда все мои порочные планы рассыпаются, попав в мучительный тупик. У меня нет презерватива. Миа трясёт головой, уговаривая меня, что тут нет никакой проблемы. Мне остаётся только предположить, что она принимает таблетки и верит в мою чистоту (и я правда чист), но её абсолютная вера в меня поразительна. Пробежавшись пальцами по длинным прядям волос, я заглядываю в Мии в глаза, пытаясь удостовериться в её уверенности. После этого нельзя будет отступить, и как бы я ни ненавидел торопить события, мы провели кучу лет, чтобы достичь этого момента.
Уложив Мию на спину, я становлюсь на колени перед ней и пристраиваюсь к её лону. Её глаза неторопливо закрываются.
— Открой их, — прошу я. Она размыкает веки, являя потемневшие от вожделения глаза. — Держи их открытыми. Я хочу, чтобы ты наблюдала за нами. Хочу, чтобы ты знала, что внутри тебя я.
Она мычит, когда я продвигаюсь внутрь и встречаю сопротивление. Уже можно сказать, что воспоминания о том, как она обхватывала меня, словно горячая перчатка, не были преувеличены. Она идеальна. Я погружаюсь в неё дюйм за дюймом, не торопясь, чтобы Миа могла приспособиться. Она извивается на постели и сгребает ногтями простыни. Но, верная моему приказу, переводит взгляд от моих глаз к месту, где соединяются наши тела.
— Вот так. Сможешь принять ещё? — мне хочется ворваться внутрь неумолимо и быстро, но я не стану двигаться, пока она не скажет, что всё нормально.
— Прошу, Коллинз. Я хочу тебя всего, — просит она.
Я вхожу глубже, насколько могу, и трусь об неё, стимулируя клитор погруженной длинной. Её дыхание застревает в горле. Проходит пять болезненных секунд, когда я понимаю, что она не может дышать, и в агонии замечаю, как она, открыв рот, судорожно ловит воздух, хотя её грудь остаётся неподвижна.
— Дыши, малышка, — наклонившись, шепчу я ей в губы и немного отстраняюсь. Она раскрывает губы и втягивает кислород. Одним прерывистым вздохом за другим. А потом вонзается ногтями мне в спину, стискивая ноги вокруг торса, и съёживается подо мной так, словно ей недостаточно.
Блядь.
Больше не в силах сдерживаться, я задаю ритм, погружаясь и выходя из теплоты её тела. Она умопомрачительно удивительная, и я знаю, что никогда, пока жив, я от этого не оправлюсь. Шумно задохнувшись, Миа снова запускает волосы в мои волосы и кончает. Не сильно отставая, я следую за ней, зарывшись лицом в мягкую кожу шеи и с её именем на губам.
