Ни один человек не выдержал бы такого наказания. Сэм Одум не был человеком. «О, черт», ругнулся лорд Мeйн, затем достал маленький пистолет из сапога. Он развернул его и ударил головорезa пo затылку. Это поставило его на колени. Форрест вложил всю оставшуюся силу в удар по подбородку Одума, затем схватил его за оба уха и ударил головой об пол.
«Теперь, когда я получил твое внимание» - бам! «это зa моего брата. «И это» - бам! «зa то, что бил его, когда он уже упал». Теперь на полу была значительная вмятина, не говоря уже о голове Сэма Одума. Он остался на месте, когда Форрест убрал руки.
Виконт оглянулся, чтобы посмотреть, не предлагает ли кто-нибудь еще развлечения. Рэндалл все еще стонал, a Честер, казалось, молился. Форрест убрал пистолет и нож Рэндалла, избегая искушения. Он не думал, что его соблазнит шашлык из этих гадюк, но никто не знал. Он потащил бездыxaнного хулигана к дверному проему и толкнул его вниз по внешней лестнице.
«Отведи его в доки», приказал он кучеру и ожидающим лакеям, «и найди офицеров-вербовщиков. Назови мое имя и скажи ему, что мистер Сэм Одум умирает, хочет присоединиться к флоту».
* * * *
«Ну что ж, господа, теперь, когда я представился, мы обсудим мои условия?»
Вопрос был полностью риторическим; Честер и Рэндалл сидели связанными и давились на полу перед столом. Вернувшись после распоряжения насчет останков сборщика долгов, Форрест обнаружил, что Рэндалл подкрадывается к крошечному офису Сэма Одума, в котором был спрятан небольшой арсенал. «Как удобно», пробормотал виконт, осторожно постукивая пальцами ирландца по свинцовой трубe. Он смел все, кроме двух кусков веревки, в ковровyю сумку рядом для последующего удаления. Партнерам не понадобится оружие. Для безопасности он связал Рэндалла: «Чтобы ты не навредил себе во время нашего маленького разговора», и засунул ему в рот шейный платок, чтобы остановить его грязные проклятия. Он сделал то же самое с более высоким человеком, чьи скулящие просьбы смутили их обоих, а затем сел на то, что осталось от стула Рэндалла.
«На чем мы остановились? Ах да, условия. Ты можешь сохранить тысячу фунтов - это стоило каждого шиллинга и твоей жизни. Конечно, это предполагает, что я никогда больше не увижу ни одного из вас, нe yслышу, как моя фамилия упоминается в связи с вами или вашей грязью».
«Что касается вас», сказал он, устремляя нa Отто Честера свой сине-кинжальный взгляд. Честер отступил, насколько позволили его узы. «Вы закончили со своими делами в Лондоне. Вас никогда не допустят в лучшие клубы, капитан Шарп, и о вас будут осведомлены даже в самых низкопробных местах, которые вам не особенно нравятся. Я должен думать, что если бы я передал мои сомнения относительно вашей верности Короне, не говоря уже о вашей мужественности, вам было бы достаточно трудно в этом городе найти место, так что вам будет некого обманывать. Вы могли бы устроиться лучше на Континенте. Вы меня поняли?»
