изображалась в писаниях Платона и Аристотеля как основание недифференцированности и неуловимой непостоянности, делающее вещь или существо неполноценным и несоответствующим своей норме или «идее» (то есть дхарме). В римском обожествлении «границы»
(termen или
terminus) при помощи возвышения бога Терминуса до статуса высшего божества (его даже ассоциировали с олимпийским богом Юпитером) как принципа порядка и также покровителя «пределов»; в традиции (поддающейся интерпретации в терминах высшего смысла), согласно которой расколовший или убравший один из камней, обозначавших территориальную границу, был проклятым, которого необходимо было убить, едва завидев; и в римском оракуле, объявившем, что эра уничтожения пределов, воздвигнутых против человеческой корысти, будет также
saeculum «конца света»
20, — во всех этих элементах мы находим эзотерическое отражение того же духа. Плотин писал: «Любая вещь должна быть отдельной вещью; должны быть наши собственные действия и мысли; добро и зло каждого человека должны быть его собственными»
21. Мысль о том, что, что абсолютное повиновение своим особым функциям ведёт к идентичному участию в духовности целого, понимаемого как живой организм, можно проследить до лучших греко-римских традиций; в итоге она стала частью органического взгляда германо-римской цивилизации Средних веков.
Предпосылки к чувству радости и гордости своей профессией (такому, что всякая работа, неважно какая скромная, могла выполняться как «искусство»), что сохранялись у некоторых европейских народов до последних времён в качестве отзвука традиционного духа, не сильно отличаются, в конце концов. Древнегерманский крестьянин, например, ощущал своё возделывание земли в качестве признака знатности, даже если он не мог считать свою работу, как его персидский двойник, символом и эпизодом борьбы между богом света и богом тьмы. Члены средневековых корпораций и гильдий так же гордились своей профессиональной традицией, как знать своими предками. И когда Лютер, следуя св. Фоме, учил, что переходить из одной профессии в другую, чтобы подняться в общественной иерархии, противоречит закону Божьему, ибо Бог даёт каждому его состояние, и следовательно, люди долж-ны подчиняться ему, оставаясь там, где они суть, и что единственный путь служить Богу — это стараться на своей работе, в этих идеях сохранялась традиция и отражался лучший дух Средних веков, хотя и в пределах, присущих теистической и набожной схеме.
