Вовка почесал затылок, глянул на меня:
— Ну?
— А давай.
Не сыгранный ансамбль собрался в кучку. У меня появилась дрожь в коленях, Вовка тоже заметно нервничал, остальные музыканты, включая хомача Данилу, наоборот ржали и успокаивали нас:
— Главное шуму поболе и всё пойдёт…
Я сел за ударные и дал глуховатый ритм. Мимо проходящие начали останавливаться, я оробел, видя мою робость подключился бледный Вован с «контрабасом», потом весело загудел наш гудок, зазвенели гусли и Данила зычно запел:
За лесами за горами лес да гора,
А за тою, за горою горы да леса,
А за теми за лесами есть мастера.
Мастера куют да пилят с ночи до утра!
Мы продолжали тихо играть, Данила зазывал, нахваливал стихами товары и потрясывал, да позвякивал небольшим бубном:
Подходи народ честной, похвались тугой мошной,
Покупай товар отменный, из-за лесу привезенный.
Шпоры петушиные, гребешки куриные…
— Эт што жа за гребешки? — Спросила смеясь женщина в расшитом сарафане и накидке.
— Вот гляди! — Данила, подбежал к Вовкиным изделиям и показал, костяной, полированный гребень, украшенный замысловатой резьбой. — Подходите бабоньки, выбирайте, гребни, самопрялки, рубели, коромысла, всё резное, маслом напитанное, русским потом политое, красивое, надёжное, к излому не возможное…
Сразу образовалась толпа, гомон, женские голоса, требующие у мужей купить красивую расчёску. Контрабас смолк, ибо Вован погрузился в торговлю.
Подходи охотнички,
На промысле работнички.
Луки, тулы, стрелы,
Сделаны умело.
На стрелочках перья гусей домашних,
Ращеных, токмо, на вкусных кашах!
Коренастый бородач остановился, выбросил с руки ореховую скорлупу и жуя спросил:
— А чем хужее стрелы с перьями от дикого гуся?
— Тык по осени нельзя стрелять! — Быстро нашёлся Данила.
— Эт почему? — Вытаращил глаза мужик.
— Знамо дело почему, с диким то пером улетят стрелочки в тёплые края.
Толпа отозвалась хохотом.
— Ух и хват ты паря! — Похвалил бородач Данилу, рассматривая стрелу, смеясь в бороду, — Беру твои стрелы и лук. Подбери ка мне пуда на три.
— А осилишь ли, чай уже не молод? Да и стоит он не дёшево.
— Говядарь я, по сему и лук нужон добрый. А силушка имеется. — Бородач, демонстративно ухмыляясь, раздавил пальцами орех. — И платить есть чем.
Данила уважительно посмотрел на крепкие пальцы мужика:
— Тут неча говорить, силён, вот те лук, вот тетивочка в запас, вот те правИла для лучных плеч, коль лук обратно выгнется. Как парить и править ведаешь?
— Ведаю, не впервой.
