Со змеями было еще легче — почуяв мышей, дюжина рептилий одна за другой проскользнула в трубу, изрядно порадовав Билла таким проворством. Покончив с этим, Кракен принялся размышлять, не забить ли в трубу и мешок, чтобы какая–нибудь тварь не выскользнула обратно. Разумеется, подобный шаг был чреват опасностью — сам лорд Кельвин или кто–нибудь из его чересчур внимательных коллег мог бы проверить машину непосредственно перед пуском. Разумеется, они могут обнаружить хитрость Билла, и тогда они обязательно разберут машину на части и проверят все досконально, предварительно усилив охрану. Тогда о приближении к лаборатории повторно нечего и помышлять.
Между тем профессор Сент—Ив специально предупредил, что поломка машины не должна выглядеть делом рук человеческих — все должны будут списать на змей и грызунов. Мыши в расположенной в сельской местности лаборатории — дело обычное, так что никому и в голову не придет подозревать Сент—Ива.
… Через час после удачно проведенной операции Билл лежал в своей кровати. В ту ночь ему снились бегущие за катящимися по медной трубе зернышками мыши, которых в свою очередь преследовали змеи. Добежав до другого конца трубы, твари разбегались и расползались по чудовищной машине, чтобы она завтра не могла заработать. Он, Билл Кракен, сделал все, что было в его силах. Если Провидению угодно помочь ему, то так тому и быть. Но если верх возьмут силы зла — машина лорда Кельвина все–таки заработает.
Биллу снился лорд Кельвин, хлопотливо мечущийся по лаборатории и наивно полагающий, что приносит свой талант на алтарь блага человечества. Можно только представить себе, каково будет разочарование лорда, когда он обнаружит, что машина не работает. Конечно, снова и снова он будет пытаться запустить ее. Но результат, вне сомнения, будет прежним. Конечно, мир — сложная и противоречивая вещь, но он все же обладает неким инстинктом самосохранения.
По прибытии в Дувр Сент—Ив и Хасбро вновь убедились, что апрель не всегда балует людей хорошей погодой. Небо здесь было затянуто тучами, круглые сутки лил дождь и дул пронизывающий ветер. Темное море бурлило и яростно пыталось сокрушить портовые причалы. Впрочем, скверная погода не произвела должного впечатления на профессора и его ассистента — они видели погоду и похуже.
Сент—Ив, сидя в каюте направляющегося в бельгийский порт Остенде парома, задумчиво смотрел в иллюминатор, который то и дело заливали свинцовые волны Ла—Манша.
