Кажется, он лишается дара речи, теребит пальцами волосы, кивает и откидывается на спинку стула.
– Угу. Ладно.
Я, подобно ястребу, наблюдаю за ним, жду от него знака, который подскажет мне, какого хера здесь происходит.
– Кайден, почему бы тебе не помочь мне перетащить диван, – вдруг произносит Лиз, отодвигая его от стола.
Я не утруждаю себя напоминанием, что нам вдвоем с Диланом было бы проще его передвинуть, поскольку совершенно очевидно, что она пытается отослать меня подальше из кухни, от Дилана и звонившего.
– Хорошо... – Я неохотно поднимаюсь и следую за ней из кухни в гостиную.
– Итак, как дела? – спрашивает она, как только я наклоняюсь, и хватаюсь за другую сторону дивана.
– Хорошо, пожалуй. – Я кидаю быстрый взгляд через плечо в сторону кухни, прежде чем поднять со своей стороны диван, намеренно принимая на себя большую часть его веса, поскольку, как и Келли, Лиз маленькая и худенькая. Но, похоже, она не уступает мне, и с такой же легкостью, как и я, поднимает свою сторону.
– Всего лишь хорошо? – спрашивает она и разворачивает нас в противоположном направлении.
Я пожимаю плечами, громко выдыхая, когда мы садимся на диван.
– Здорово было вас навестить, ребята.
Она вытирает пот со своего лба.
– Я не имела в виду эту поездку, – говорит она. – Я спрашиваю о твоих делах с родителями.
Не знаю, как реагировать на ее слова и, к счастью, мне не приходится, потому что Дилан появляется в гостиной. Прикрывая динамик, он сжимает в руках телефон.
– Хм ...– выдавливает он из себя, – она хочет поговорить с тобой.
Ему не надо уточнять с кем именно. Я и так знаю, что это моя мать и отпрянул назад, словно он меня ударил.
– Н-нет, – слегка заикаясь, произношу я. – Не хочу с ней разговаривать.
Он разрывается на части, не зная, как ответить, наверное оттого, что самая ужасная вещь – спорить с моей матерью, которая уверена в своей правоте.
– Эээ ...
– Дилан, ты даже не должен был спрашивать его, – шипит Лиз. – Просто скажи ей «нет».
Дилан быстро моргает, словно только что вышел из транса, а затем поспешно прикладывает трубку к уху.
– Он не собирается с тобой разговаривать.
Не знаю, что она говорит ему, но с каждой пройденной секундой его плечи опускаются все ниже и ниже. Повесив, наконец, трубку, он напоминает сгорбленного старика, оседает на диван, который мы с Лиз только что перенесли, опускает голову на руки и прижимает ладони к глазам.
– И что на этот раз хочет злая стерва? – спрашивает Лиз, устраиваясь позади Дилана. В этот самый момент я понимаю, что Лиз мне нравится.
