Теперь, когда она смотрела на него, она видела смысл. Все, что она чувствовала — было печалью. За него. За то, какими они были. Ничто не будет прежним.
Внимание Арии переключилось на его рисунок, любопытствуя увидеть, что его поглощает. Набросок представлял собой вид сбоку скелетообразной фигуры, сидящей на корточках, колени и руки, которой были согнуты, голова опущена. Она доходила до самого края листа, так что фигура казалась запертой в коробке. Рисунок был мрачным, угрожающим и не имел ничего общего с его обычными расплывчатыми набросками.
Внезапно в Мире воцарилась тишина. Ария подняла глаза. Деревья застыли. С реки не доносилось ни звука. Мир стал таким же неподвижным, как и картина, по которой он был смоделирован, за исключением беспокойных, едва заметных движений людей. Калеб оторвал взгляд от альбома. Пикси прищурилась, посмотрела на небо, потом на реку, словно не веря своим глазам. Руна и Юпитер отстранились и в замешательстве посмотрели друг на друга.
— Сорен… — начала Ария.
— Обычно все возвращается.
Он был прав. Секунду спустя снова послышалось пение птиц, и легкий ветерок шевельнул листья над ее головой. На озере парусники продолжили свой путь по воде.
Мир разблокировался, но не вернулся к нормальному состоянию. Калеб захлопнул альбом и сунул карандаш за ухо. Мужчина рядом откашлялся и поправил галстук, продолжая идти по тропинке. Постепенно разговоры вокруг них возобновились, но они казались натянутыми, слишком восторженными.
Арии никогда не снились сны, пока ее не изгнали из Грезы. Теперь она видела, как похожи Миры на них. Хороший сон — это то, за что цепляешься до последнего момента перед тем, как проснуться. Калеб цеплялся. Они все это делали. Все в этом месте было хорошо, и они не хотели видеть никакого намека на его конец.
— Сорен, мы можем уйти отсюда? Я не хочу на это смотреть…
Они вернулись в оперный зал прежде, чем она закончила говорить. Ария посмотрела вниз, с облегчением увидев себя.
Сорен стоял рядом с ней на сцене. Он скрестил руки на груди и поднял бровь.
— Что ты думаешь о своей прежней жизни? Все по-другому, верно?
— Это еще мягко сказано. Глюк только что… как часто это происходит?
— Несколько раз в день. Я поизучал его. Скачок напряжения. Один из куполов, где находится генератор, был поврежден этой зимой, так что все… глючит.
Волна оцепенения прокатилась по ней. То же самое случилось с Блаженством, Модулем, где умерла ее мать.
— Они не могут его починить?
