Он ел, пока голодные спазмы не превратились в боль набитого желудка. Каждый укус напоминал ему о жертве, которую принесла Лив ради Потока. Закончив, он откинулся на спинку стула и стал наблюдать за людьми вокруг. Маррон намазывал маслом кусок хлеба с той же аккуратностью, с какой делал все остальное. Медведь атаковал гору еды перед ним, в то время пока Молли сажала Ручейка на колени. Хайд и Грин соперничали за внимание Брук, Прутик едва успевал вставить слово.
Всего несколько часов назад он был на том же самом месте, выслушивая, как они набрасываются на него в гневе.
Через стол Ива толкнула Уголька локтем.
— Смотри. Нигде нет ни кусочка рыбы.
— Слава небесам, — сказал Уголек. — Я уж думал, у меня вырастут жабры.
Ива рассмеялась. Перри засмеялся, увидев, как покраснели уши Уголька под шапкой.
В дальнем конце зала Кирра ужинала вместе со своей группой. Их голоса были хриплыми, они яро жестикулировали. У каждого из них, казалось, был взрывной смех. Взгляд Перри то и дело возвращался к Кирре. Он назначил ей встречу позже, чтобы узнать новости с других территорий. Придя от Рогов, она могла что-нибудь знать о Ясном Небе.
Когда они закончили есть, группа Кирры отодвинула несколько столов к стенам, освобождая пространство. Потом зазвучала музыка, гитары и барабаны заиграли веселые мелодии. Хорошее настроение вспыхнуло, как лесной пожар. Поток охотно присоединился к нему, и вскоре зал наполнился песнями и танцами.
— Уголек рассказал тебе о своем дне рождении? — спросила Ива.
Уголек замотал головой.
— Ива, стоп. Я пошутил.
— А я нет, — ответила Ива. — Уголек не знает, когда у него день рождения, так что он может оказаться в любой день. А раз он может быть в любой день, то почему бы не сегодня? Мы уже празднуем.
Перри скрестил руки на груди и постарался не рассмеяться.
— Мне кажется, сегодня идеальный день.
— Может, ты мог бы сказать что-нибудь, ну, чтобы сделать его официальным?
— Я могу это сделать. — Он посмотрел на Уголька. — Сколько тебе лет?
Глаза Уголька расширились.
— Я не знаю.
— Может, где-то тринадцать? — предположил Перри.
— Может. — Уголек пожал плечами, но его гнев ослабел. Это значило для него больше, чем он показывал. Он заслуживал знать свой возраст. Иметь день, что измеряет его жизнь. Перри только жалел, что не подумал сделать это раньше.
— Как Вождь Потока, я именую этот день твоим днем рождения. Поздравляю.
По лицу Уголька расплылась улыбка.
— Спасибо.
— Теперь тебе придётся танцевать, — сказала Ива. Она потянула его, заставив подняться, и не обращая внимания на нерешительные протесты, потащила его в толпу.
