— Самым умным себя считаешь, писака?
— Нет, что вы. Я не напрашиваюсь, чтобы меня слушали. Я всем рассказал, кто захочет, тот поймет.
— Да уж, поняли некоторые. В Сибирь поедешь за эти романы, — заявил жандарм.
— Позвольте уточнить. В больших печах можно чугун выплавлять, но можно и людей сжигать. Топором можно рубить и дрова, и людские головы. Кто виноват, по вашему?
— Какие печи? Это вы про те, что в третьем романе были созданы по приказу Бесноватого вождя? — дернулся Петр Андреевич. — Вы какой-то бред написали про немцев. Хотя, если всякие сипаи французской и британской армий будут безнаказанно насиловать немок, а евреи обнаглеют, то кто знает.
— Да, всякие знания можно обратить на пользу и во вред. Я в первую очередь старался честно показать, какие трудности и беды возможны при создании державы без буржуазии и дворянства, и как ее создавать и развивать по уму. Никто вам не запрещает использовать то, что я описал.
— Не все так просто, — ухмыльнулся жандарм. — Не можем же мы наплевать на просьбу той же королевы Виктории.
— Признаться, я думал, что Романов Александр Николаевич император и самодержец Всероссийский, а не вице-король России, подчиненный английской королеве.
— Я передам ваши слова Его Императорскому величеству, и ждите лишения дворянского титула, — побагровел Шувалов. Толстой переменился в лице и заговорил совсем по другому и с другой мимикой:
— У России только три союзника: армия, флот и служба государственной безопасности. Крымская война тому доказательство. Лорд Палмерстон сказал "У нас нет неизменных союзников, у нас нет вечных врагов. Лишь наши интересы неизменны и вечны, и наш долг — следовать им". И Россия тоже должна следовать этому завету.
— Интересно вы выразились "служба государственной безопасности". Это вы про Третье отделение?
— Не только. Разведка, контрразведка, политическая полиция и тому подобные функции.
— Как вы сказали, контрразведка? — заинтересовался Петр Андреевич.
— Да, специальная служба, которая занимается всемерным усложнением деятельности иностранных шпионов и охотой за ними. Агентам влияния тоже гадит, как может. А вы что, не знали? — сильно удивился Толстой.
— Агентам влияния?
— Да, тем, кто дурит голову народу и властям в пользу чужой державы.
— У нас нет такой службы, — замялся Шувалов.
— Очень зря. Ее нужно было еще позавчера создать, чтобы враги про Россию меньше знали, — упрекнул писатель. Жандарм закашлялся, чтобы скрыть паузу. Было очевидно, что Толстой совсем не враг Российской империи. Есть сомнения, что сторонник царя и искренний дворянин, и все на этом. Оттого и завел разговор в другую сторону:
