— Сверху!
Шинс помахала им с люстры.
— Если не сложно, ваше преосвященство, — продолжила она, — передайте мои комплименты архитектору и строителям. Эта цепь, — она щелкнула по медному чудищу, что удерживало люстру на месте, — даже не заметила мой вес.
— Ох… Базилике почти сто лет. Люди, что ее построили, давно мертвы.
— Ох. Тогда вы должны знать, где их найти.
— Как ты там оказалась? — спросил один из аристократов. — Карабкаться не вышло бы!
— Заметили? Потому я не забиралась. Я прыгнула.
— Чушь!
— Но я же тут?
— Да, но… ты, но… я…
Барон Мерчанд потер подбородок.
— Ты даже не потревожила лампы.
Лючень покачала головой, ее волосы затрепетали сверху.
— Вы можете спуститься.
Шинс шагнула меж двух ветвей люстры и рухнула. Она снова оказалась рядом с Сикаром, и хуже не стало, раз все охнули.
— Подойдет? — сказала она. — Мы на этом закончим, или мне нужно прыгать по потолку с палкой?
— Виддершинс… — герцогиня встала и тяжело прошла в переднюю часть комнаты. — Мы все видели нечто неестественное в теле командующего Арчибека. Мы видели твои способности или намеки на них. Наши священники в пути, и вам все еще нужно объяснить это нарушение порядка, ваше преосвященство, — добавила она, пронзив Сикара взглядом, — и я уверена, что они подтвердят его слова насчет Арчибека и тебя.
«Почему это плохо звучит…?».
— И я верю, что ты, несмотря на твой статус и профессию, хочешь помочь Давиллону.
— Ваша светлость, если грядущее «но» станет еще больше, мы не влезем в этот зал.
Ее губы вежливо дрогнули.
— Верно. Но… ты просишь нас поверить в заговор многих благородных Домов. И их священников. И стражи. И воров.
— Да, но…
— И, если я не ошибаюсь, ты хочешь разобраться с этим заговором, поведав это нам, использовав наши Дома и правительство города против этих сил? Зачем еще говорить это нам, если ты не надеешься, использовать нас в бою?
Шинс шаркала ногами, не спеша отвечать, и Эврард помог ей:
— Вы почти угадали, ваша светлость.
— Но мы не можем принимать такие решения на вере или уверенности. Мы должны знать, Виддершинс. Мы — я — должны знать, что тебе можно доверять.
Если бы горшок из снега вернулся в тот миг, Шинс не ощутила бы его, онемев.
— О чем вы? — спросила она, хоть понимала, какой ответ получит.
— Откуда ты знаешь, что делать, Виддершинс? Откуда ты все знаешь? Кто ты?
Годами. На этот вопрос она не отвечала годами. Он оставался свежим в ней, не заживал, в отличие от раны от клинка Лизетты. Жаркая кровь, искалеченные тела друзей и единомышленников.
