Бог на пенсии | страница 4
И он был самым счастливым человеком на Земле!
Как так?
Хельмут вылечил Петровичу цирроз печени. Потом ненароком заменил ему лохмотья на приличную одежду. Он не поверил своему восприятию действительности. Радость у этого непостижимого человечка стала меркнуть!
Тогда Хельмут звякнул в кармане Петровича ключами от новой квартиры в центре города, пискнул сигнализацией от новенького "Фольксвагена", и хрустнул увесистой пачкой евро в левой руке бывшего бомжа. Потому что правая рука продолжала цепко держать грязную бутылку с паленым суррогатом.
Огонек счастья на окраине Саратова стал похожим на тлеющий умирающий уголек. На Петровича навалились заботы...
Хельмут в сердцах выплеснул остывший кофе в раковину. Он не сделал и пары глотков, рассматривая парадоксы человеческого счастья на примере русского бездомного.
Ну, вот же. Вот!
Сколько на Земле счастья материнства! Влюбленных сколько! Океан.
Есть просто счастливые по жизни люди. Потому что умеют радоваться малому. Солнцу, небу, шороху ветра в листве, плеску воды в реке, шуму прибоя.
Но почему их так мало?
Сначала Хельмут сделал "просто" счастливыми Марту и Кристиану. Теперь они умеют наслаждаться каждым мгновением жизни. Потом была осчастливлена фрау Вилхелмайн, хотя ее искусству радоваться крокусам можно было и так позавидовать.
Затем Хельмут уселся перед камином в гостиной и стал делать "просто" счастливыми всех самых несчастных людей на земле. Иногда он поправлял им здоровье, или подкидывал деньжат на счета, или самую малость корректировал их способности, темперамент, привычки, если они мешали достичь полного ощущения счастья.
Так прошло около шести часов.
Работа оказалась непосильной. Все изменения были даже не песчинкой в пустыне, и не каплей в океане. Они больше всего соизмерялись одной молекулой в целой Вселенной. И не всегда достигали желаемого результата.
Все было тщетно.
"Это не для меня, - подумал Хельмут, - я слишком стар и впечатлителен".
Ныло затекшее тело после продолжительного сидения. Ломило суставы, и слезились глаза. Все можно было бы поправить в полвздоха, одним желанием, но Хельмут устал. Очень устал.
И еще стали давить на психику сумбурность, иррациональность и парадоксальность всех человеческих существ. Их неисправимость и безнадежность. Их пороки и необузданные страсти, ведущие в пропасть.
Разочарование.
Вот что почувствовал Хельмут в конце дня, перед приездом жены и дочери из аэропорта.
"Зачем мне это, чувствовать всех людей на Земле? - думал уставший после долгого и тяжелого дня старик, - Для чего свалилась на меня эта обуза? Если это невиданный дар, я готов отдать его!"