Маркус сделал два шага вперёд и остановился. От Клементы не укрылось, как засверкали его глаза.
— Вот я и знаю, что дарить тебе на день рождения, — пропела она из-за плеча.
— Пусть рабы выйдут.
Клемента кивнула слугам — исполнять.
Маркус подошёл к дыбе и сверху вниз посмотрел на пленницу.
— Она опасна?
— Говорят, что да.
— Отвяжи её и осмотри руку, — приказал Маркус хрипло.
Клемента вздёрнула гордую бровь.
— Ну, Маркус, я тебя люблю, но всему есть предел.
Маркус не смотрел на неё. Он зачарованно разглядывал новую игрушку.
— Тогда позови лекаря. Вариуса.
Клемента пожала плечами.
— Ладно, чего ещё от тебя ждать, — буркнула она обиженно и собралась уходить.
Уже у самой двери она услышала за спиной очень тихое:
— Спасибо.
Оставшись наедине с рабыней, Маркус осторожно коснулся пальцами лба воительницы. Проведя ладонью по впалому животу валькирии, по предплечьям и локтям, он добрался до верёвок и стал неторопливо развязывать их. Потом замер на секунду. Взгляд его упал на окровавленную тряпку, перетягивавшую грудь и плечо пленницы.
Валькирия не шевелилась.
— Можешь встать, — приказал Цебитар.
Риана напрягла мышцы, но ни руки, ни ноги не слушались. У неё получилось лишь слегка повернуть голову в сторону патриция. На губах её играла безумная улыбка.
— Даэв… если б я могла встать… ты бы там не стоял.
— Плохое начало для знакомства. Мне кажется, ты не очень общительна.
Улыбка стала шире. Маркус увидел в трещинках на губах капли крови.
Он снова подошёл к пленнице и принялся развязывать верёвки на ногах.
— За что тебя так спеленали?
— Придумай сам.
— Видимо, пыталась бежать?
Риана не отвечала. Она сконцентрировалась на том, чтобы сесть.
— Ты — валькирия, я прав? — задал Маркус следующий вопрос.
Риана молча кивнула.
— Обычно валькирии не умеют драться. Валькирию-воина я вижу впервые.
— Рада, что удивила тебя, — сухо сообщила Риана и, не вставая, изобразила полупоклон.
— Покажи мне крылья. Хочу рассмотреть своё имущество, — сказал Маркус, слегка отодвигаясь, чтобы дать рабыне немного пространства. Он слегка кривил душой: за то недолгое время, что провёл на войне, Маркус видел валькирий-бойцов. В основном плохих. Но были и другие. Те, чьи крылья черны. Кто становился продолжением своих клинков.
Взгляд валькирии стал злым.
— Я не открываю их при чужих, — заявление слегка вывело Маркуса из себя.
Несколько секунд он смотрел на своё приобретение, удивлённо приподняв брови. Рука сама легла на рукоять кнута, пристёгнутого к поясу.
