Собрание замерло и молча слушало Клименко. Его бичующие слова, словно камни, обрушивались на головы собравшихся интеллигентов. Но вдруг раздался истерический выкрик правого эсера Рихтера:
— Видите, видите... я говорил... послушайте, что говорит представитель большевиков! С ними разве можно сговориться?!
И тут поднялся невообразимый шум. Лидеры соглашательских партий повскакивали с мест и, возбужденно жестикулируя, стали обвинять большевиков в непримиримости и сепаратизме. Когда страсти немного улеглись, Кулябко-Корецкий предложил:
— В виду высказанного представителем большевиков собрание приходится закрыть до более благоприятного момента в политической обстановке.
— До восстановления Советской власти! — добавил Клименко, одеваясь.
Собрание разошлось, так ничего и не решив.
В результате хозяйничания в Одессе антантовских войск и без того крайне тяжелое положение рабочего класса ухудшалось с каждым днем. Город был блокирован с суши войсками Директории. Привоз продуктов из сел прекратился, и население Одессы жестоко страдало от голода, в то время как союзническо-«добровольческие» круги не испытывали ни в чем нужды, кутили и пьянствовали. Вместо обещанной продовольственной помощи иностранные коммерсанты предлагали дорогую мануфактуру, парфюмерию, предметы роскоши. К началу 1919 года число безработных достигло огромных размеров. Но и те, которые работали, не могли прокормить свои семьи из-за огромной дороговизны и спекуляции товарами первой необходимости на черном рынке.
Меньшевики и эсеры произносили, как обычно, речи, обращались с просьбами к местной буржуазии о сборе пожертвований в фонд безработных, иногда становились в позу — ходили к военным властям и выражали протест против произвола и расстрелов прямо на улицах ни в чем не повинных граждан. Но, как и следовало ожидать, зов одесских «легальных социалистов» к буржуазии оставался гласом вопиющего в пустыне, а на их «протесты» власти попросту не обращали никакого внимания.
Видя, что меньшевики, эсеры и другие соглашательские партии не могут и не собираются вести революционной борьбы с оккупационно-белогвардейским режимом, установленным в Одессе, многие рабочие, которые до этого были еще в плену соглашательских взглядов, стали решительно переходить на сторону большевиков. Чтобы не допустить этого и как-то упрочить почву под ногами (а заодно выслужиться перед оккупантами), меньшевики и эсеры развернули бешеную антисоветскую кампанию, в устной агитации и через свои легальные газеты выливали на большевиков ушаты грязной клеветы и измышлений.
