Мне в сердце смотрит вечная звезда... | страница 35



спокойствие твоих полей!
Дни белизны... чистейший свет...
живые искры снежной пыли...
«Не говори с тоской – их нет,
но с благодарностию – были».
Все было – пар над полыньей,
молчанье мельницы пустынной,
пересеченные лыжней
          поляны ровности простынной,
и бора запах смоляной,
и как в песцовых шубах сучья,
и наводненное луной
          полночной горницы беззвучье...
У всех бывает тяжкий час,
на злые мелочи разъятый.
Прости меня на этот раз,
и на другой, и на десятый,–
ты мне такое счастье дал,
его не вычтешь и не сложишь,
и сколько б ты не отнимал,
ты ничего отнять не сможешь.
Не слушай, что я говорю,
ревнуя, мучаясь, горюя...
Благодарю! Благодарю!
Вовек
             не отблагодарю я!

Тяжело мне опять и душно...

Тяжело мне опять и душно,
опустились руки устало...
До чего же не много нужно,
чтобы верить я перестала.
Чтобы я разучилась верить,
чтобы жизнь нашу стала мерить
не своею – чужою меркой,
рыночной меркой, мелкой.
Если счастье от слова злого
разлетается, как полова,
значит, счастье было пустое,
значит, плакать о нем не стоит...
Ты прости меня, свет мой ясный,
за такой разговор напрасный.
Как все было, так и останется:
вместе жить нам
                      и вместе стариться.

 


Наверно, это попросту усталость...

Наверно, это попросту усталость,–
ничто ведь не проходит без следа.
Как ни верти,
                    а крепко мне досталось
за эти неуютные года.
И эта постоянная бездомность,
и эти пересуды за спиной,
и страшной безнадежности бездонность,
встававшая везде передо мной.
И эти горы голые,
                и море
                          пустынное,
                                     без паруса вдали,
и это равнодушие немое
            травы и неба,
                             леса и земли...
А может быть, я только что родилась,
как бабочка, что куколкой была?
Еще не высохли, не распрямились
два беспощадно скомканных крыла?
А может, даже к лучшему, не знаю,
те годы пустоты и маеты?
Вдруг полечу еще
                            и засверкаю,
и на меня порадуешься ты?


Ну пожалуйста, пожалуйста...

Ну пожалуйста, пожалуйста,
в самолет меня возьми,
на усталость мне пожалуйся,
на плече моем усни.
Руку дай, сводя по лесенке,
на другом краю земли,
где встают, как счастья вестники,
горы дымные вдали...
Ну пожалуйста, в угоду мне,
не тревожься ни о чем,
тихой ночью сердце города
отопри своим ключом.
Хорошо, наверно, ночью там –
темнота и тишина...
Мы с тобой в подвале сводчатом