И мне вдруг становится интересно, какой он в переписке на форуме?
Не могу представить, как он пишет грязные низости и последние грубости. Нет, он другой. Такой же летальный в переписке, как в жизни. Я бы хотела попробовать… С ним да. Пусть на всем сайте останется он один и я бы тогда переступила через природную скромность и нашла, что ответить на его откровенные сообщения.
Черт…
Меня это волнует. Я представляю себя на месте той девушки и думаю о том, каково играть в грязную развратную игру с Андреем. У меня перехватывает дыхание… Я не боюсь его, потому что он тогда отпустил меня, а без страха не остается других преград. Еще чуть и я начну фантазировать в красках, представляя наши диалоги и последующие встречи, на которых он только играет в грубость, чтобы дать прочувствовать мужскую силу без остатка.
Каток желания.
Меня приятно и лениво любили, но не трахали.
Чтобы задыхаться от страсти и обжигаться мужским животным нетерпением…
Так никогда.
Каково это?
— Угу, — кивает Художник, когда вытаскивает последнюю фотографию и захлопывает дверцу авто.
— Давай, до следующей поездки.
— Да, — снова кивает, — давай.
Я уже хочу домой и придавливаю педаль газа, радуясь, что поздний вечер щедр на пустые дороги и мигающие желтые светофоры. В свой квартал я въезжаю через полчаса и, конечно же, не нахожу нормального места для парковки. Всё уже забито до отказа и приходится делать круг, рассматривая узкие пятачки. В конце концов, я отыскиваю место у соседнего дома, где и бросаю фургон.
Я сворачиваю с бетонной дорожки, чтобы сократить путь к своему подъезду, и иду бодрым шагом, мечтая о мягкой подушке. Сзади находит световая волна фар и я, не оборачиваясь, сторонюсь. Еще один бедолага, которого задержали на работе, а ему теперь машину хоть на детской площадке бросай.
Шум мотора остается, но шелест колес уходит.
Так быстро? И где он там приткнулся?
С любопытством оборачиваюсь, но не успеваю сделать движение. Вдруг оказываюсь в крепких бетонных руках, которые стягивают со всех сторон разом и начинают тянуть назад. Уверенно, четко, по-хозяйски. Жестокий удар шока проходит дрожащим эхом по всему телу и я глухо вскрикиваю в широкую мужскую ладонь.
Ни звука.
Он цепко держит меня и дотаскивает до дверцы большого внедорожника. Он оставил ее раскрытой и я вижу кожаный салон…
Стоп!
Его пальцы на моем лице… Ослепляющей вспышкой вспоминаю прикосновение его пальцев, а потом и машину.
Да, это он...
Андрей.
— Нельзя ходить так поздно, малышка, — произносит он над ухом, вжимая меня в свое массивное тело. — Знаешь, сколько извращенцев вокруг?
