Сад неприкаянный | страница 2



Ты невесом, невидим, бос и гол,
щегол и сокол, сокол и щегол,
твой след ищу я в зарослях лещины,
на светлом неприкаянном песке,
где след волны похож на след морщины,
в сплетеньях серебристой паутины,
где спит паук на тонком волоске.
Тебя ищу среди земных трудов
на торжищах безумных городов —
то чужестранца, то единоверца,
хотя порой я не пойму сама,
как смысл найти в ошибках горьких сердца,
в печальных заблуждениях ума?
А ночь поит меня густым вином,
луна сияет в небе ледяном,
тела осенних лип полураздеты.
Из облачных краёв, из дальних стран
летит синица через океан.
Ответь же, друг мой, где ты, где ты, где ты?
2
Смирить себя — и обрести покой,
увидеть свет, горящий за рекой,
и лестницы невидимой ступени,
деревьев расписные терема,
пустые муравьиные дома,
ладони клёнов и сердца’ сирени.
Увидеть чайку на крутой волне,
татарку-иву в золотой чалме,
её сестру в серебряной папахе…
Уходят вверх — всё дальше от земли —
щегол и ангел в золотой пыли,
две мелких птахи в поднебесном прахе.
Смирить себя — и радость обрести:
душа прозрачна, как вода в горсти,
ты жив ещё, и большего не надо.
Пусть жизнь течёт, как слёзы по лицу:
седой пастух в горах нашёл овцу,
нечаянно отставшую от стада.

* * *

Полжизни проплутав в сухих лесах любви,
охотником себя не мысля, но добычей,
я говорю тебе: за тихий щебет птичий,
за боль сплетённых тел — сей варварский обычай —
прости меня и путь иной благослови.
      Да, заросла тропа прожилками огня,
      узорною травой, терновником колючим,
      но путника она ведёт к небесным кручам —
      и Ты на этот путь благослови меня.
Пусть будет дождь шуметь и тёплый ветер дуть,
и ранят неба грудь внезапных звёзд уколы,
пусть тихий блеск озёр и рек живая ртуть,
и пенье волн морских, и вешних гроз глаголы
вольются в душу мне, и светом станет плоть,
и винограда гроздь протянет мне Господь.

* * *

В дом войти, постояв на пороге,
свет включить и присесть на кровать.
Говорить о любви и о Боге
и вопросы себе задавать.
В небе птицы, как Божия милость,
ночью звёзды сияют во мгле.
Жизнь прекрасна, но что же случилось,
что случилось с тобой на земле?
Сад ли выстужен, дом ли отворен,
поводырь ли седеющий слеп?
Лунный серп ли срезает под корень
на холмах вырастающий хлеб?
Или, может быть, там, где не нужен
русский клён с золотой головой,
друг твой милый вкушает на ужин
хлеб изгнания с горькой травой?

* * *

Страданье — ниже сухой травы
и тише, чем детский вздох.
Да, вещи, милый мой, таковы,
какими их видит Бог.
      Зачем охотник и птицелов