Дерьмо.
Я определенно попал.
5.
Ава
Я не хотела становиться комком слез и соплей. Я не хотела плакать, как маленькая девочка. Я хотела оставаться спокойной, пока могла, в каком-то роде, сохранять контроль над ситуацией.
Или, если быть точными, я хотела пялиться в окно и впиваться взглядом в мир, который проходил стороной, пока я притворялась, что не плачу. Я ненавидела плакать. Я по-настоящему, охринеть как, ненавидела плакать, особенно когда застряла в машине с безумно сексуальным убийцей, признавшимся в этом.
Впрочем, была ли я теперь тоже убийцей?
Воспоминания о крови, расползающейся по бетону, заполнили мои мысли. Нет, нет. Не могу сейчас вспоминать об этом. Для меня было уже слишком. И я должна сконцентрироваться на том, что происходит со мной сейчас. Должна оставаться спокойной до тех пор, пока не смогу понять, что должна делать дальше.
Не то чтобы у меня были догадки об этом. Я должна была найти копов, отстраниться от Оуэна, но я согласилась, чтобы он помог мне и, кроме того, у меня с собой ничего не было: ни денег, ни паспорта, ни телефона. Ничего. Все осталось в моей сумочке, в машине, которая убила мистера Сонга. Я даже не была уверена, что помню номер телефона Тесс. Я имею в виду, кто теперь запоминает номера телефонов? Готова поспорить, полиция уже добралась до Сонга. Они порылись в моей сумочке и обзвонили все участки, чтобы начать искать американку с рваными чулками, голубыми глазами и темными волосами.
Я так облажалась. Прямо сейчас вся моя жизнь зависит от парня, ведущего эту краденую машину – и того, что он решит делать дальше. Мне от этого было совершенно неуютно. Но мои варианты ограничены. Очень ограничены. Я вздохнула.
— Что в Оксфорде? – Мы проехали маленький знак с названием города.
— Мой дом. – Он прочистил свое горло и сел немного прямее. – Безопасный дом.
Его дом или безопасный дом? И была ли я действительно согласна поехать в странный дом с ним? Есть ли у меня выбор?
— Что мы будем там делать?
— После того, как мы узнали друг друга по-лучше, я думаю, закажу пиццу и поиграем.
Мой рот открылся, и за секунду моя челюсть проделала все виды сальто. Когда он увидел мое выражение, его губы растянулись в широкую ухмылку, и я почувствовала, как горят мои щеки.
— Очень смешно. – Сказала я, но он только засмеялся.
Хоть я и не хотела признавать этого, но на секунду, я надеялась, что он серьезно. Прошел почти год с тех пор, когда я игралась в постели с кем-то кроме Джорджа – моей игрушки на батарейках.
