— На двенадцать лет моложе меня. Это больше, чем мне бы хотелось.
Его умершая жена была всего на два года моложе его, и женаты они были около двенадцати лет, прежде чем она умерла от рака. Тем не менее, в его устах это звучало так, как будто я вынуждала его на мне жениться. Почти все мужчины в нашем мире заводили себе молодых любовниц, когда жены старели, однако же Данте был раздосадован тем, что я слишком молода.
— Так, может, тебе стоит поискать другую жену. Я не просила на мне жениться. — В ту же секунду, как слова вылетели из моего рта, я зажала рот рукой и метнула испуганный взгляд в сторону Данте. Он не выглядел рассерженным, он вообще никак не среагировал. Выражение его лица оставалось таким же, как и всегда. Стоическое и бесчувственное. — Прошу прощения. Это было очень грубо. Я не должна была говорить этого.
Данте покачал головой. Ни единый волосок не выбился из своего ряда. На его штанинах не было даже капельки грязи, невзирая на ноябрьский снегопад.
— Все в порядке. Я не хотел тебя обидеть.
Мне бы очень хотелось, чтобы его голос не звучал так равнодушно, но тут уж ничего не поделаешь, по крайней мере, пока мы не поженились.
— Ты не обидел. Прости. Я не должна была на тебя огрызаться.
— Ладно, вернемся к делу. Нам нужно обсудить еще кое-что, и, к сожалению, на сегодняшний вечер у меня назначена встреча, а завтра рано утром я улетаю.
— Ты полетишь в Нью-Йорк на помолвку Маттео и Джианны?
Моя семья не получила приглашения. Как и на помолвку Арии, были приглашены только ближайшие члены семьи и руководители нью-йоркской и чикагской Семей. На самом деле я была этому рада. Это был бы мой первый выход в свет после того, как мое обручение с Данте предали огласке. Сплетни и любопытные взгляды преследовали бы меня повсеместно.
Во взгляде Данте на секунду мелькнуло удивление, но потом оно испарилось.
— Да, это так.
Он потянулся в карман пиджака и протянул маленькую бархатную коробочку. Я приняла ее и открыла. Внутри находилось бриллиантовое кольцо. Каких-то несколько недель назад я сняла помолвочное и обручальное кольца, которые Антонио надевал мне. Они ничего по большому счету не значили для меня.
— Надеюсь, тебе понравится дизайн.
— Да, благодарю.
После небольшой заминки я взяла кольцо и надела его себе на палец, Потому что Данте никак не дал понять, что хочет сделать это сам. Я опустила глаза к его правой руке, и мой желудок резко сжался: он по-прежнему носил свое старое обручальное кольцо. Непонятная горечь разочарования вдруг наполнила меня. Он носит его спустя столько времени, потому что все еще любит свою умершую жену, или это просто привычка?
