— Хозяин уже поужинал в своем кабинете, — сообщила мне Зита.
— Я все равно была занята чтением, — ответила я, надеясь, что это прозвучало достаточно равнодушно. Я сконцентрировала все свое внимание на двух мужчинах, которые все еще стояли и смотрели на меня. — Мы еще не знакомы.
Я подошла к ним, протянув руку мужчине повыше, со стрижкой «под ежик» и шрамом на брови:
— Я Валентина.
— Энцо, — представился он.
— Тафт, — сказал другой мужчина. Он был на пару дюймов ниже, но гораздо массивнее.
— Можно мне присоединиться к вам быстренько поужинать? — Я могу хотя бы попытаться познакомиться с людьми, с которыми буду видеться каждый день в ближайшие несколько лет, а возможно и дольше.
Оба мужчины согласились тут же. Габи тоже казалась радостно взволнованной по поводу перспективы моего присутствия; только Зита с трудом скрыла свое неодобрение.
— Ты уверена, что хочешь именно этого? — Она кивнула на разложенные сыры, пармскую ветчину и прекрасный итальянский хлеб.
— Я бы не спрашивала, если бы это было не так, — ответила я, присаживаясь рядом с Тафтом.
Он поднял бутылку вина. Я кивнула и взяла один из простеньких бокалов для вина с подноса в конце стола. Вино было таким же восхитительным, как и еда. Я не спускала глаз с Габи, которая, к счастью, не пила вина. Тафт и Энцо не бросали на нее заинтересованных взглядов, что меня еще больше успокоило, но я не могла забыть выражение страха на ее лице, когда Лука вскочил на ноги. Безусловно, он и в свои лучшие дни был устрашающим парнем, но здесь было нечто большее. У меня сложилось впечатление, что Габи боялась мужчин. Только оставалось выяснить, почему. Тафт и Энцо остановились после двух бокалов вина; до утра у них еще были обязанности по охране и вряд ли они смогли бы выполнять свою работу пьяными, но мы с Зитой опорожнили бутылку. С дозой алкоголя в крови Зита оказалась намного приятнее. Или, может, мой хмель заставил меня закрыть глаза на ее грубость. В любом случае я очень хорошо провела время. Мужчины знали толк в грязных шутках, и совсем скоро я забыла, что фактически была их боссом.
После еще одной особенно непристойной шутки, от которой Габи спрятала лицо в ладонях, а я хохотала так, как будто сто лет не смеялась, дверь в кухню открылась, и вошел Данте. Его глаза мгновенно оценили обстановку в помещении, пока не остановились на его парнях, а затем и на мне. Его челюсть напряглась, когда он рассерженно взглянул на Тафта с Энцо.
