— Ах, гляди-ка, Фрэнк, — говорит один из парней, — он собирается рыдать как маленькая сучка.
— В какое затруднительное положение мы попали, не так ли, Джейкоб? — главный среди этих парней, Фрэнк, обращается к моему отцу с нескрываемым отвращением в его голосе. — Я уверен, что тебе прекрасно известно, почему я здесь. Око за око и всё в этом роде.
Мой отец старается что-то сказать сквозь кляп, но всё, что у него получается произнести — приглушенные неразборчивые звуки.
— О, не волнуйся ты так, Джейкоб. Я не причиню вреда твоим драгоценным деткам. Ты же знаешь у меня к ним слабость. Как-никак, я сам отец.
Он поворачивается ко мне, и его губы растягиваются в улыбке, глубокие морщинки испещряют кожу в уголках его глаз. Его золотистых глаз.
— Развяжите мальчишку, — приказывает он одному из мужчин.
Моё сердце начинает неистово биться, когда я смотрю, как лысый здоровяк направляется в мою сторону.
— Не пытайся провернуть какое-нибудь хитрое дерьмо, мальчишка, — произносит он, сплёвывая комок жевательного табака на пол. Он быстро развязывает верёвку и рывком поднимает меня со стула за оба запястья. Я, может быть, хорошо сложен для шестнадцатилетнего подростка, но я выгляжу как промокшая крыса рядом с этим перекачанным стероидами чудовищем. У меня, мать вашу, просто нет шансов. Парень толкает меня в спину, и я спотыкаюсь, останавливаясь перед Фрэнком Доннованом.
Его усмешка становится шире. Белоснежные зубы блестят в приглушенном свете. Он вытаскивает пушку из-за пояса джинсов и прижимает ствол к моему виску. Холодный металл обжигает мою кожу, и мои глаза закрываются от страха. Смерть — это то, о чем я не так давно рассуждал, но внезапно, концовка слишком далека от реальности. Я могу слышать приглушенные всхлипы моей матери и сестры. Стоны моего отца доносятся из-под кляпа.
— А теперь, мальчишка. Я не застрелю тебя, если ты сделаешь, как я тебе скажу, — Фрэнк передает мне второй пистолет. Я беру его в свою руку, его вес ощущается тяжелее в моей руке, чем должен был быть. — Ты выберешь одного из родителей и застрелишь того, на кого падет твой выбор, потому что я не собираюсь марать свои руки, тебе понятно?
Я отчаянно качаю головой.
— Нет. Пожалуйста. Я... я не могу. Я не могу сделать этого.
— Если этого не сделаешь ты, то у меня есть Ральф, который застрелит их обоих. Выбор за тобой. Ты убиваешь одного или же, если ты противишься, из-за тебя все они умрут.
Я в ужасе, один удар не отличим от следующего, все они сливаются воедино. А теперь этот пистолет ощущается, будто он сделан из свинца в моих влажных от пота ладонях. Мой взгляд мечется от моей матери к моему отцу. Мама прикрывает свои глаза, и часть меня полагает, что она обращает свои молитвы к Господу, хотя она совершенно не верующая. Мой отец пристально смотрит на меня, пытаясь общаться со мной при помощи взгляда. Я всматриваюсь в его глаза, и он кивает.
