— Пойдём, — говорит он, нежно взяв меня за руку, чтобы помочь мне выйти из грузовика.
Моя рука остаётся в его руке, пока мы идём по тротуару, остановившись перед ржавой дверью в конце пути. Это кажется таким необычным — мы здесь, идём в номер гостиницы. И я не думаю, что так и должно быть, но странно, когда твои руки не связаны и что ты не в том доме.
Макс открывает дверь, и запах хлорки ударяет мне прямо в лицо. Я морщу нос.
— Чёрт, это отвратительно, — стонет Макс, помахав рукой перед лицом. Он закрывает за собой дверь, и я сажусь на край одной из двуспальных кроватей.
— Чёрт, — произносит он опять. — Я не взял пакеты. Сейчас вернусь.
И с этими словами он оставляет меня одну.
Наедине с дверью, которую я с лёгкостью могла бы открыть. Я легко могла бы уйти. Сбежать в офис. Я могла бы быть свободной, но мои ноги не хотят нести меня к двери. И с чего бы? Потому что я не хочу уходить от него.
И совсем одна я паникую. Начинается головокружение. Пот проступает из каждой поры. Макс нужен мне. Я хватаюсь за край кровати в попытке почувствовать уверенность, перестать думать, что я вот-вот провалюсь прямо сквозь этот грязный пол гостиницы. Я считаю про себя до ста двадцати, прежде чем щелкает замок в двери. Дверь открывается, и в ту минуту, когда я вижу лицо Макса, мне кажется, я снова могу дышать.
Он хмурит брови.
— Ты в порядке? — Макс бросает ключи на тумбочку и ставит пакеты у подножия кровати.
— Да, я в порядке.
Он бросает на меня взгляд, полный любопытства, слегка ухмыляясь.
— Ты выглядишь встревоженной.
— Вовсе нет.
— Хорошо, — он чуть не падает, пока сбрасывает ботинки. — Тебе и не следует беспокоиться.
Макс хватает края своей белой футболки и снимает её через голову. Я наблюдаю, как напрягаются и расслабляются мышцы на его животе, я бегло осматриваю его обнажённую плоть. Он ловит мой взгляд на себе и улыбается, затем стягивает с себя джинсы и ползком ложится на кровать рядом со мной.
— Дерьмовый мотель, но это именно то, что ты получаешь в центре обдолбанного Египта.
Я смеюсь.
— Что смешного? — спрашивает он, ложась на живот и хватая одну из подушек. Макс сминает её под своими массивными руками, затем опирается на неё подбородком. — А? — говорит он. — Что смешного?
— Мне нравится эта фраза — обдолбанный Египет, я всё время её использую.
— О, да?
— Ага… — он хватает меня за колено и игриво сжимает, но вместо того, чтобы убрать руку, он оставляет её там, нежно потирая пальцами мою ногу.
