Военный агент России во Франции вернул своей стране двести двадцать пять миллионов золотых франков или в пересчете на рубли около восьмидесяти пяти миллионов золотых рублей, это примерно двадцать девять миллиардов рублей двадцать первого века. Эти деньги ему доверили еще до революции 1917 года и он один имел право ими распоряжаться. Это было сделано для удобства расчетов с французскими и иными поставщиками оружия, шла война.
Вернул он эти деньги в 1925 году, когда Франция признала СССР. Единственный из военных атташе России. И не только это, он добился возврата на свой личный счет в Банк де Франс денег, которые были выплачены промышленникам Франции, но контракты не выполнены в связи с прекращением войны и крахом Российской империи.
"Пятьдесят лет в строю", так называлась книга, автор граф А.А.Игнатьев. Генерал майор царской армии, кавалергард, выпускник Академии Генерального штаба, участник русско-японской войны, военный агент во Франции, одновременно представитель русской армии при французской главной квартире, инспектор и старший инспектор по иностранным языкам Управления военно-учебных заведений РККА, начальник кафедры иностранных языков Военно-медицинской академии, старший редактор военно-исторической литературы Военного издательства НКО СССР.
Вышел в отставку в 1947 году в чине генерал-лейтенанта. О нем была написана книга "Богатство военного атташе" и снят фильм. Неделю сидел дома готовился к встрече и сочинял послание, зная, что он всегда лично просматривает почту.
Сочинил, отправил, получил приглашение, пришел, взглянул в глаза собеседника и испугался, понял, что никому в этом мире нельзя говорить или намекать на то кто я — не поймут" с, скомкал разговор. Нес какую-то ахинею о России, патриотизме, Гражданской войне и предательстве союзников, в общем, вел себя как напичканный дурными гормонами юнец и был отпущен в ранге "знакомого, который при необходимости может нанести визит еще разок".
Бесславно завершившийся "поход за зипунами" наконец-то заставил мои порядком оттенерифленные мозги мыслить. Сначала зашел в одно кафе, потом во второе, опять на свежий воздух и опять кофе в забегаловке, исписанные листы и салфетки складывал в карман.
Не знаю, кем меня посчитали посетители и обслуга толи чокнутым поэтом, толи расстроенным изменой влюбленным, но в моих переходах из одной забегаловки в другую никто ко мне не приставал, бандиты, воры, проститутки обходили стороной, так я бродил до глубокой ночи.
