Тамил сидел спиной ко входу, и ветер с моря отгонял густые запахи благовоний, освежал дыханье. Вдруг он почувствовал легкий укол между пальцами, средним и безымянным. На ладони метался заблудившийся муравей. Год назад по этой ладони потекла струйка крови, сливаясь в реку всемирного братства… Целый год постигал Тамил последнюю ступень Самообладания, тайну тайн, открытую Капилой. Он теперь мог, сосредоточив мысли, мгновенно перемножить любые числа., запомнить и увидеть любой день своей жизни, любой знак, прочитанный в таблетках, представить любое тело в движении, сразу постигая его законы… Тамил обернулся ко входу: в неправильном изломе каменного проема голубел клочок неба, темнела линия горизонта, глядел медный краешек заходящего солнца… Голубые лотосы Шивы рассыпались от нестерпимого жара… Там вдали родину предков заливали огненные потоки проснувшегося в гневе Ануана. Бежали слоны, объятые ужасом, бежали племена обезьян и — медведей, пришедшие восстановить справедливость. Бежали в панике к мосту через море. Был спокоен один Авиндхья. Он вывел невредимую Ситу из храмового подземелья, с поклоном вернул божественному Раме и ушел с ним на корабле к Малабарскому побережью под охраной отборной стражи. Теперь камни и пепел на родине предков, и кипящие волны заливают землю…
Наступившая тишина вернула Тамила к собранию. Большому собранию священной санги.
— Я все сказал. Говорите, братья, — прозвенел еще раз голос Капилы. Опять тишину прорезало эхо. У костра с непроницаемыми лицами; сидели постигшие тайны Совершенные.
— Позволь, Великий, сказать мне, молодому? — встал Тамил.
— Говори, брат. Здесь все равны.
— Год назад мы сожгли прекрасную Ланку. Уничтожили попранную справедливость, превратили в прах все живое и разумное не пощадили… Теперь мы решили уйти из мира, жить для себя, унести светоч знания, погрузить во тьму невежества наши народы. Разве не высшая цель союза — оберегать разум от дикости и разрушения? Разве не высшая цель — передать накопленные знания потомкам? Кто будет здесь охранять людей от животной злобы, наполнять головы человеческим смыслом; кто обережет их от жадности и силы? Кто передаст им горький опыт познавших уничтожающую жизнь победу?! Кто?
— Ты спрашиваешь, брат, или отвечаешь? — прозвенел голос Капилы. — Если спрашиваешь — я отвечу. Еще не настало время, когда открытые нами тайны можно отдать всем людям. Нашей силой могут овладеть полководцы, и тогда не поможет никакой горький опыт. Жадность еще пока невозможно вытравить из мира. Но и мы не можем стоять на месте. В нас родилась неутолимая жажда познания. Ее можно насытить, только выпив море. Но ты прав. Пусть, кто хочет, уходит по доброй воле. Кто останется в мире, не утратив связи с сайгой, всегда будет нам братом. Покажите, братья, священный знак союза. Кто хочет здесь остаться?
