— Почему ты испугался? Мне уже лучше.
На сердце у Тамила стало легко и радостно, Они летели вдвоем над миром.
Тамил сдернул верхнюю крышку. В Пушпаку хлынуло золото солнца, ветер поднял волосы Шивы, играя, трепал их. Под ними, ослепляя, искрилась зелень океана, вверху плыли курчавые хлопья облаков.
— Куда мы летим? — спросила восхищенная Шива.
— Куда пожелаешь?! — воскликнул Тамил.
— Где же бог, который должен стать мне супругом?
— Его нет! Ему нет места во Вселенной. Небо — это воздух. Он окутывает Землю, как белок в яйце окутывает шарик желтка. Земля наша, на которой мы с тобой родились, это шар. Он висит в пустом пространстве. И солнце шар, только горячий. А богов нет. Их придумали люди.
— Замолчи! Не кощунствуй!
— Правда нет! — разгорячился Тамил. — Посмотри на безбрежный океан, на наш прекрасный остров, на белокаменную Ланку, на пышнозолотое солнце — все это для людей, для их жизни. Здесь нет места богам. Они прячутся в тени храмов да в речах хитроумных жрецов!
И тут, собрав все свои силы, Тамил выпалил:
— Я полюбил тебя! Только взглянул один раз с жертвенной площадки над бассейном Вечного Змея! Пусть ты для меня недоступна — все равно знай об этом!
Долго летели молча. Тамил смотрел прямо перед собой: боялся ее гнева.
— Тебе было не очень больно? — неожиданно спросила Шива.
Спросила — значит, не сердится?.. Робко повернулся к ней Тамил: в голубых лотосах прятались тени сочувствия.
— Ты о чем, Шива?
— Когда ты пронзил себя кинжалом в самое сердце, мне стало страшно, и я тебя пожалела. Но ты не умер — значит, есть великие боги!
— Мне не было больно, когда я пронзил себе сердце. Это искусство. Ему можно научить любого. Неповинны в этом великие боги. Ты пронзила меня до смерти.
— Первый раз слышу такие странные речи, — сказала девушка и так на него посмотрела, что остановила сердце. — Ты чародей? Как овладел ты тайной небесной колесницы?
— Я простой пастух. Зовут меня Тамил. Всему научили меня люди.
Шива снова замолчала. Пора поворачивать обратно. Тамил плавно развернул колесницу. Внизу проплывали деревни поля и зеленые ленты леса вдоль побережья. Вот уже набегает просека на спине Ануана. Последние мгновенья с нею. Молчит Шива. Точно на прежнем месте, как вкопанная, встала колесница. В наступившей тишине Тамил услышал рев труб, топот бегущих к колеснице, но не вылез. Хотелось сидеть вот так, рядом, вечно и ждать смерти. К колеснице уже подбегали люди: Шива неожиданно коснулась era руки и сказала:
