Быстро оглядев меня и удовлетворенно кивнув, она сунула мне в руки папку c документами, развернулась и королевой поплыла по коридору, ожидая, что я, как на привязи, потопаю следом.
Я даже опротестовать не успела столь нелепые обвинения — хотя и было что опротестовывать. Во-первых, важного клиента ждали к двенадцати, а поскольку приходить к девяти ежедневно я не обязана, откуда мне было знать, что именно сегодня надо было заявиться пораньше? Во-вторых, никто не удосужился мне сказать, что клиент — американец. Может, я английским не владею, и меня, наоборот, прятать надо, чтоб фирму не опозорила…
А вообще, что-то слишком много в моей жизни американцев развелось. Хоть в специалисты по эмиграции переделывайся.
Если только это не…
— Oh, come on, mom, I’m not in Siberia… No… Mom… Mom, please calm down… No, there’re no bears in Moscow. I promise.[1]
— Хорош… — прошептала, полуобернувшись, Валерия Александровна, притормаживая на пороге и закрывая мне вид на того, кого я уже и так узнала по голосу.
Я нахмурилась. Уж не знаю, насколько он «хорош», а с настырностью у этого типа точно все в порядке. Где там у меня телефон фирмы был, что его бывшую представляет? Сейчас я ему устрою «Янки гоу хоум».
От бедра, Валерия Александровна вплыла в кабинет, здороваясь на таком великолепном английском, что я даже позавидовала — вот ведь недаром в Лондоне три года училась…
— Взгляните, мистер Стивенсон! Я принесла проспекты всех имеющихся в наличии пентхаусов… Большое спасибо, что выбрали именно нашу фирму помочь вам сделать столь непростой выбор…
Отойдя в сторону, она, наконец, открыла мне обзор.
Да, удостоверилась я. Действительно, хорош.
Даже нет, не совсем так.
Это вчера в ресторане он был хорош. Потому-то я на него и позарилась.
И потом, вечером, когда, порядочно поднабравшись, он зажимал меня у вешалки с одеждой — можете себе представить, даже тогда он был очень и очень неплох. Хоть от него и разило виски, как от насквозь пропитого ковбоя из Вайоминга.
Сегодня же… Сегодня мистер Стивенсон выглядел так, что без подготовки на него смотреть было больно. Хотелось отвести глаза и уставиться на что-нибудь отвлекающее, чтобы щеки не так сильно пылали.
В черных, даже на первый взгляд дорогих джинсах, к которым отлично подходила серая футболка, выставляющая напоказ все его бицепсы, трицепсы и прочие мужские прелести, Пол небрежно сидел на столе Валерии Александровны, а на спинке ее стула висела черная, байкерская куртка — несомненно, тоже его.
