— Я с тобой, помнишь? И я все решу. Ты мне доверяешь?
Когда киваю, по моим щекам струятся слезы.
— Как никому другому.
— Тогда мы едем, милая. Ты, я и Ники. И мы станем одной семьей.
— Семьей, — еле дыша, повторяю я.
— Да.
Я смотрю на Ники, который, поскольку папа с Лейлой о чем-то шепчутся, снова занялся своей игрушкой.
— Ты уверен?
— Еще ни в чем и никогда я не был настолько уверен.
Прижавшись своим лбом к его, я закрываю глаза.
— Хорошо. Правда, я еще в шоке и до конца не могу осознать. Но одно знаю наверняка.
— Что именно?
— Мне очень страшно, — кивая, говорю я и чувствую, как дрожат мои губы.
— Почему?
— Потому что люблю тебя так сильно, что кажется, будто все это не по-настоящему.
— Да, мне знакомо это чувство, — Томас улыбается и целует меня в кончик носа. — Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, — шепчу я, почти прикасаясь своими губами к его.
А потом смеюсь и плачу одновременно. Сначала крепко обнимаю Томаса, потом бросаюсь к маленькому монстрику, который жует ремешок часов своего папы, чтобы сказать, как сильно люблю и его.
В этот момент на меня снисходит еще одно озарение. Мы с Томасом были родственными душами еще до знакомства. И с Ники тоже. Потому что он — частичка человека, которого я люблю. Мужчины, которого всегда буду любить. Который всегда будет любить меня.
Что бы ни случилось, как бы все ни обернулось в будущем, мы всегда будем вместе. Мы теперь семья.
