– А по мне, – Лена еще немного пососала кровоточащий палец и придирчиво его осмотрела, – так больше похоже на приговор. Уж лучше бы меня расстреляли…
Храм Вечности располагался в самом центре квартала Освободителей, вздымаясь над окружающими зданиями своими куполами и шпилями. Каждый день у его подъезда останавливались машины, подвозящие новых героев, пожертвовавших своей жизнью ради общего блага. Каждого из них сопровождали репортеры, стремящиеся запечатлеть их последние минуты, чтобы приобщить записи к летописи беспримерного подвига, равных которому не ведала История.
Еще год назад сообщения из мира, где обитают богатые и знаменитые, воспринимались Рустамом как репортажи из другой галактики, но после присоединения к Движению Освободителей, он, неожиданно для себя самого, также оказался вовлечен в новостные выпуски. Что, впрочем, было вполне объяснимо. Люди, сумевшие преодолеть путы застарелых инстинктов и открывшие миру путь в лучшее завтра, заслужили свою частичку славы. Соответствующие репортажи и интервью привлекали в Движение все новых членов, а потому Рустам охотно на них соглашался, едва ли не впервые в жизни чувствуя, что делает нечто необходимое и важное.
Сегодня он также постарался предстать перед камерами в самом лучшем виде, излучая спокойствие, оптимизм и чуть ли не предвкушение предстоящей процедуры, и его яркий наряд пришелся как нельзя кстати, притягивая взгляды и объективы. Рустам не мог себе позволить проявление даже малейшей слабости, чтобы не подвести Движение. От него, как и от других его членов, в самом прямом смысле зависело само Будущее, и он гордо нес это бремя на своих плечах.
Да, он слышал о других, проявивших слабость духа, либо, что еще хуже, пытавшихся пойти на обман, воспользовавшись всеми благами Последнего Года, а потом сбежав. Их все равно очень скоро ловили и доставляли в Храм, но те сюжеты в новостные выпуски, разумеется, не попадали. Рустам видел соответствующие записи, и ничего, кроме чувства омерзения, вид взрослых людей, ползающих по полу и размазывающих по лицу слезы и сопли, у него не вызывал. Человек, полностью порабощенный своими животными инстинктами, заслуживает только презрения. Да и может ли он называться Человеком в полном смысле этого слова?
Рустам же воспринимал предстоящую процедуру как часть своего долга перед грядущими поколениями, перед маленькими, юными человечками, фотографии которых украшали стены Храма. Ведь именно ради них, ради их счастья, ради самой возможности их появления на свет Освободители уходили в Вечность, расчищая планету для лучшей жизни.
