Она кричит ему, просит помощи. Бежит к нему. Нож, непонятно чем улыбаясь, с ухмылкой входит в спину... Он резко открыл глаза. Комната почему-то плыла перед глазами. Долго не мигая, он смотрел в окно. Наконец, волны кончились, и он пришел в себя.
- Что это было? - спросил он у соседа.
- Обычный "аминазин". Ничего-о. Привыкнешь. Это в первый раз тяжело. Потом даже интересно. Спать только плохо - температура подымается. Меня вот сюда непонятно за что положили. На заводе директором работал. Приехала комиссия, в токари перевели, а мне что? Зарплата такая же. Ответственности никакой. Мило дело. Нашли чем пугать. И что я сразу в токари не пошел?
- По любому поводу такие уколы делают? - перебил Александр.
- По любому. Испугали, в токари перевели. Зарплата такая же. И чего я сразу в токари не пошел. Комиссия приехала, - продолжил он с выражением. Меня в токари перевели. А что, зарплата такая же. А ответственности никакой.
Александр поднялся. Бывший директор продолжал доказывать, что работа токаря лучше. Хотя Александр не возражал. Нога, от ягодицы до ступни, застыла, и Александр побрел, слегка хромая. В курилке курил алкоголик на излечении.
- Ну как? Местное "острое" ощущение? - обратился он к Александру.
- Без него как без хлеба, - горько пошутил Александр.
- Не переживай, вечером или завтра утром еще выдадут. У тебя же три дня карантин. - У Александра пересохло в горле. Он приостановился.
- Как? Еще выпишут?
- Ну больше, если не залетишь, не выпишут. А раз сказали три дня, значит три и выпишут.
- Ну, такой больной больше делать не будут, а успокаивающие, утром и вечером, все три дня. Ну, это не так страшно. Хуже то, что утром и днем уколы врач делает, а вечером санитар. А он вечно пьяный. Он тут дежурит через день-через два. Одному сделал укол - загноилось. Потом, в следующий раз, другому то же самое. Ползадницы первому вырезали, сейчас за второго взялись.
- А от чего это?
- Наверно, здоровье слабое. А может кипятить забывает. Вообще-то он должен задницу и иглу спиртом протирать. Ну, кто ж добро на дерьмо переводить будет. Сегодня тебе делать будет, авось пронесет.
- И что, некому пожаловаться нельзя?
- Это тебе не тюрьма. А больница. Здесь бесплатно кормят и бесплатно лечат. А ты пожаловаться. - Последние слова он договорил со смехом. - А чтоб ты от лечения не уклонялся, здесь есть меры физической и моральной поддержки. Физическая - это когда ты не хочешь, чтоб тебя лечили, а тебе двое с ремнями, смирительными, помогают. А моральная помощь,- это когда тебе уже физически помогли и укольчик врезали, ты уже второго не захочешь, и от лечения уклоняться не будешь. Я сам здесь вначале дергался. Пару раз по неделе стоя ел. И видишь, перешел на моральную поддержку. А в общем-то мы еще по ихним понятиям нормальные и на нас, кажется, опытов не проводят, хотя черт знает, а если буйным посчитают или еще чего, то в другой барак переводят. Это только названье больница. А кто здесь и в тюрьме сидел, говорят: "лучше за решеткой полгода, чем здесь месяц". Ну, ты не расстраивайся. Некоторые в здешних местах всю жизнь проводят.
