Но когда они вошли в один из садов, она поняла, куда он ее привел. В этом саду он впервые выразил свои чувства к ней. Это был поразительный сад с цветущими розами всех цветов и фонтаном с морской нимфой, пускающей воду изо рта. Сирену потрясли действия Эдрика тогда, и она боялась того, что с ней сделает Калиана, если узнает.
Теперь она ничего не ощущала.
Тут с Эдриком она ощущала ностальгию. Она тосковала по девушке, какой была раньше. Готовой моментально бороться с миром, не думая о последствиях.
— Я уберег сад для тебя, — сказал ей Эдрик. — Я знал, что ты вернешься.
— Ты приберег его для меня? Как это понимать?
— Воды было мало, мы делили запасы. Вход на земли замка сохраняли для деловых целей, а я уберег этот сад в засуху. Я знал, что ты, садовница, захочешь увидеть его снова во всей красе.
Голова Сирены кружилась. Поступок был романтичным. Она видела, что он и хотел, чтобы так выглядело. Год назад она восхитилась бы и снова влюбилась в него. Теперь она была в смятении.
— Зачем было тратить воду? — спросила она.
— Это не пустая трата, ведь можно увидеть твое сияющее лицо при виде сада.
Сирена шагнула в сад и поразилась тому, что он сделал для нее. На миг в ней всплыла девушка, какой она была, и Сирена улыбнулась. Тут было красиво. Но его поступок был безответственным.
— Людям в городе не хватает воды. Не стоило так делать.
— Я думал, ты обрадуешься.
Эдрик подошел за ней, и она ощутила напряжение от его присутствия. Но она сопротивлялась этому. Ничего хорошего не будет. Не когда она пыталась не расстраиваться из — за того, что он сделал.
Он мог убить людей в городе. Он лишил людей воды. Он вредил семьям и делам.
Одно дело, если бы он делал это ради всех при дворе. У замка всегда было много воды из подземного источника. Но он не приберег воду для людей, которых пригласил в замок. Он сделал это для растений. Для нескольких роз, которые завянут к летнему солнцестоянию.
Сирена повернулась к нему лицом.
— Как это может меня радовать?
Эдрик был ошеломлен от ее слов.
— Я помню, как много это для тебя значило.
— Да, значило, — сухо сказала она. Она помнила все, что видела в пути. Бездомных, голодающих и грязных. Она страдала в пути. Она познала боль, которой не хотела никому. — Но сад не может быть для меня важнее людей Бьерна.
— Двор всегда получал больше, — сказал он с долей возмущения.
— Так не должно быть.
Эдрик склонил голову, словно впервые разглядывал ее. Она не знала, что он в ней видел. Но точно не ту девушку, какой она пришла в этот сад впервые вместе с ним.
