– Ой ли? Ты его наместник да, что так уверен?
– Нет. Протектор, то есть наместник не знает всего, – Дарен поднялся. Состояние лютой он оценил как отличное, свое – как сносное. Оно и понятно, пока он жив, она разницы и не заметит. Не должна заметить. – Я уже был у Зверя. Это не его чертог.
– Вот как? – Нюра окончательно запуталась в произошедшем. Кусочки случившегося словно разлетелись по ветру и отказывались собираться воедино. – А как же ты вернулся?
– Никак. Я не вернулся. Я все еще там.
– Нет. Нет! Ты здесь! – она ткнула в него пальцем, дабы убедиться в своей проводе. Мужчина, казавшийся осязаемей некуда, загадочно улыбнулся и таинственно пояснил:
– Я здесь и там одновременно.
– Так не бывает.
– Ты даже представить себе не можешь как много всего бывает, что выходит за рамки наших разумений.
Нюра четно прониклась важностью сказанного и простодушно вылепила:
– Морочить голову, и я умею. Может не так заумно. Но умею. Ты лучше объясни почему мы живы.
Досадный вздох Дарен сдержал. Лютая не только не забыла, но кажется сильнее заинтересовалась. А ведь он не сказал ни слова лжи. Только правду. Возможно, слишком невероятную чтобы поверить.
– Потому что мы должны быть живы. Это обряд для жизни, а не для смерти.
– Обряд? – волчица усиленно прокручивала в памяти все, что произошло до странного провала в памяти. Подарок, шалаш, горячее варево – она выстроила логическую цепочки и надолго замерла, глядя в никуда.
Дарен наблюдал за выражением ее лица и чем дальше, тем меньше оно ему нравилось. Конечно, ничего уже не изменить, но паника на хорошеньком лице в принципе не может быть приятна. Он давно привык и к отвращению и к ужасу, что вызывает у жителей Лунограда, но Нюра…
– Это ты, да? Ты нас убил?
– Не убил, Аннель. Не убил! Воскрешать не умею даже я.
– Тогда что? Что ты сделал? – молодая женщина вскочила, ощущая как ее потряхивает от ярости.
– Поделил твое сердце. Теперь оно у нас одно на двоих.
Лютая прижала ладонь к груди. Равномерный стук никуда не делся. Потом прижала к нему: тишина. Та же, как и раньше.
– Не понимаю, – пискнула она, шмыгнув носом.
Ужас, отразившийся на ее лице, совсем не понравился Дарену. Не для того он затеял сложный и опасный обряд.
– А не надо понимать. Просто верь и помни. Мы теперь одно целое. И жизнь у нас одна на двоих.
– Я умру, если умрешь ты?
– Нет. Ты не умрешь, – он намеренно выделил «ты», но хуторянка не уловила намека, а он не рискнул пояснять. Безусловно трусость, но, может статься, это знание ей никогда не пригодится.
