Князь хмыкнул и потянулся к кушаку. Выбора-то все равно нет. Правила устанавливает привратница. Хочешь – подчиняйся. Хочешь – обратно иди, коли сбежать силенок хватит.
– Куды? Так иди! – Гунька аж подпрыгнула от возмущения. – Тряпок на вас не напасешься. Мало того, что жрут все как олени, так еще и раздеться норовят.
– Кафтан дай, хоть, сниму. Испортится же.
– Я те сниму! Я те сниму! Ниче не будет твоим цацкам. Лучше прежнего станут. Топай так, я сказала. Да дверцу прихлопни хорошенько.
Игидар пожал плечами и… пошел. С одеждой он мысленно попрощался, но волновался на удивление мало. Знал на что шел, что уж теперь роптать.
В баньку он поместился, пусть и с трудом. Пришлось сгорбиться, согнуть плечи и ноги, но ведь влез. Стоило закрыть дверцу, как ощущение близкой дороги к Зверю усилилось. Но раз он к нему и идет, значит, все в порядке.
Пар повалил неожиданно. Он скатывался сверху вниз, вопреки всякой логике, и густо опутывал, мешая дышать. Воздух сделался до того тяжелым, что князь вдыхал неглубоко и часто. Через шерстинок пятнадцать к пару прибавилась вода. Кипяток обжигал кожу, отчего Игидар заподозрил, что привратница не так уж и шутила. Чуть погорячее и терпеть станет возможно. Однако он молчал, стиснув зубы, и часто-часто дышал. Больше себя беспокоила лютая: справится ли? Он уже привык к говорливой спутнице.
Пар сгущался, кипяток лил все сильнее. Когда князь совсем уж приготовился ко встрече со Зверем, все резко закончилось. Жар стих так же внезапно, как и возник. А затем и дверь распахнулась, точно сама собой. За порогом обнаружилась веселящаяся Гунька.
– Никак понравилось?! Выходи-выходи. Купанье окончено. – Из-за ее плеча робко выглядывала Нюра. Лицо ее ярко белело в сумерках, а руки подрагивали. – А ты заходи, – прикрикнула на нее привратница. – Твой черед!
Лютая сглотнула, но вошла молча. И только взгляд стал до того умаляющим, что Игидару захотелось сломать к бесам проклятущий короб.
Со стороны это выглядело еще страннее, чем изнутри. Гунька сидела верхом на коробе и держала ладони прижатыми к его бокам. Котлы стояли на земле, над огнем. Она к ним даже не притронулась. Но один уже был пуст, а во втором вода стремительно убывала. Со всех щелей короба валил пар, отчего остро пахло чем-то пряным. Знакомый запах вызывал нехорошие ассоциации. Князь не сразу сообразил, что тем же самым пахнет и ладанка шамана, провожающего ушедшего к Зверю. Не успел Игидар как следует осмыслить это, как Гунька спрыгнула вниз и дернула дверцу.
