Затерянный поезд | страница 3



Иллюминатор захотел, конечно, шикануть:

– Надо бы чего-нибудь получше, Вержю. Ты что, не видишь, что с нами дамы. Принеси деликатесы, может, найдешь рокфора…

Именно это у Вержю и было. Он ответил:

– У меня имеется знаменитый сорт рокфора. Там внутри столько червей, что кажется, будто жрешь мясо. Вы у меня запоете!

Он повернулся и ушел. Когда он воротился, то глазам его гостей предстал совершенно сгнивший сыр.

– Вот, – сказал Вержю, – знатоки бы сделали из этого паштет.

Но Бузотер был другого мнения:

– Да никогда в жизни! Знатоки! Я сам знаток, я был продавцом, продавал именно сыр. Не надо мне вешать лапшу на уши!

Увы, его не слушали. Тулуш схватила кабатчика за руку и дружески трясла ее:

– Послушай, почему ты все-таки не хочешь впустить нас в хату? Что, у тебя нет горючего в газовых рожках?

Говоря это, Тулуш состроила томные глазки, пытаясь выглядеть соблазнительной.

Это было, с ее стороны, неосторожно при своем женихе Бузотере и бесполезно для Вержю, человека совершенно неподкупного, который говорил, что его не волнуют прелести слабого пола.

– Ничего не поделаешь, красавица моя, я тебе докладывать не буду. Вы мне помешаете в хате, вот и все!

После столь загадочного ответа Вержю удалился, отказав компании в салоне своего заведения и заставив ее ужинать под открытым небом.

Опершись на сальную клеенку, которой был накрыт стол, Тулуш заговорила доверительно:

– Полагаю, друзья, что я вовсе не должна набрать в рот воды и онеметь. Этот Вержю замыслил какую-то пакость. То, что он не впустил нас в зал, связано с типом, который живет на втором этаже…

Она показала рукой на потонувший во мраке кабачок, в окне второго этажа которого виднелся слабый луч света.

– Там, – сказала немолодая женщина, – этот тип в черном. Я не знаю, кто он такой, но подозреваю, что из шишек…

Наклонившись к Красавчику, она добавила совсем тихо:

– …или из префектуры.

Между тем, все налегли на рокфор. И хотя ужин длился уже долго, в толстом куске сыра образовались вскоре значительные бреши.

– Знаменитый сорт! – говорила Адель с полным ртом. – Ах, как я пропахла вся, как он летит кубарем в живот, как подымается потом и ударяет в нос! Я сыта по горло!

И даже Мари Легаль подтвердила:

– Ничего хорошего, буржуи такое не едят.

Так как Мари Легаль была нянькой, она считала себя знатоком порядка, заведенного в буржуазных семьях, привычек тех людей, которых она называла, как и ее любовники, «обожравшиеся».

Иллюминатор и Горелка тем временем уловили мысль Тулуш.