Соблазнительно двигаясь, настойчиво обвивала руками-путами, заманивая туда, откуда, как шептал разум, не возвращаются. Но её голос был совсем близко, а тот, внутренний, всё больше казался обманчивым, призрачным. Её руки с себя стряхнув, Миша глянул серьёзно и зло.
— Они подмешивают в выпивку какую-то дурь?!
— Самую малость. Только для того, чтобы было весело! — Рассмеялась она, точно ведьма, своим смехом одурманивая пуще любого отвара. — Возьми воды и всё пройдёт. — Шепнула Рита и выдохнула в его лицо так, что дыханием этим заставила взбунтоваться всё нутро. Желание вперемешку с неконтролируемой ревностью поглотило сознание. Неосознанно случился жадный взгляд и цепкий захват, но от него она избавилась так же легко, как и от любого другого. Одной лишь силой мысли, которые ему отчего-то было позволено прочесть.
Воды Миша выпил. Потом ещё и ещё. Физически почувствовал, как дурман отпускает.
— Зачем мы здесь?
— Чтобы танцевать! Чтобы быть собой! Чтобы стать тем, кем был давно и теперь всех и каждого пытаешься убедить в том, что этого не было вовсе. Идём! — Всем телом к нему прижалась и взглядом заставляла согласиться, но его воля была сильнее, и Миша отрицательно качнул головой.
— На тебя приятно смотреть, но находится рядом смертельно опасно. Башню на раз сносит. Знаешь об этом?
— Да нет… Ты просто глаза мне сейчас открыл. — Рассмеялась Рита так, что в целебной силе воды Миша явно усомнился. Вдохнул глубже, на секунду зажмурился, а смех её становился всё громче, поглощал, уничтожал его жалкое сопротивление.
— Был такой, кто уходил от тебя живым?
— Твой друг сегодня. — Улыбнулась она так, что перед глазами всё плыло от неестественного кайфа. — Но ему просто повезло! — Выкрикнула Рита прямо на ухо и отпрянула.
А у Миши в голове прояснялось по мере того, как она удалялась. И понятно стало, что не в выпивке яд, а в её запахе, в её прикосновениях, в дыхании, что невидимой пылью ложится на кожу, чтобы тут же под неё проникнуть. А ещё понял, почему рыжих во времена инквизиции сжигали на кострах. Эта стала бы первой, кого он лично отправил в ад. Слишком опасна, слишком явно ощущает свою силу, власть. Даже чёртова музыка поддаётся ей, словно заколдованная.
Бесцветная клубная мелодия сменилась на знакомую, пусть и бестолковую, песню. И маленькая ведьма внутри неё будто ожила. Слишком остро, слишком больно было пропускать в себя ничего незначащие слова, слишком точно метили они, слишком часто попадали в цель, двигая ей, будто марионеткой. Никаких мыслей, никакого сознания. Только чувства, что живут глубоко в сердце и, будто внутренние демоны, раздирая нутро, сейчас они рвутся наружу.
