Впервые в жизни о мне вспыхивает желание поехать в «Уолмарт», а не в этот местный магазин.
Я заполняю корзину предметами первой необходимости. Хлеб, молоко, сыр, любимые чипсы Милы в виде звёзд. Она запускает руку в пакет, но я сразу нежно перехватываю её.
— Не-а, мисси. Когда мы вернёмся.
— Мама! Хочу зёзды! — она пытается дотянуться до чипсов.
— Мила, нет, — я тянусь и хватаю с полки памперсы. В знак протеста она пинает своими маленькими ножками тележку. Это постоянная битва, и я вечный победитель в ней.
— Ну, неужели это давно потерянная Софи Каллахан, — растягивает слова голос позади меня. Голос, который я ненавижу.
Я поворачиваюсь, пряча Милу за своей спиной, и смотрю в лицо Нины Хоукинс. Обесцвеченная блондинка с тонной макияжа и слишком низким вырезом, — она выглядит такой же, какой я её запомнила.
— Нина. Как ты?
Она улыбается, но в её улыбке нет теплоты:
— Нормально. Как твои дела?
— У меня всё хорошо, спасибо, — я выдавливаю улыбку. Мама говорила мне, что девушки с юга всегда вежливы. Особенно, когда хотят выцарапать глаза другой женщине.
С натянутой улыбкой, Нина окидывает меня взглядом.
— Не знала, что теперь ты мама.
Я тянусь назад за рукой Милы.
— Многое изменилось за два года. Не хочу показаться грубой, но ей пора обедать. Пока, Нина.
Сделав несколько шагов, я снова слышу её голос.
— Полагаю, Коннер не знает. По крайней мере, он никогда не упоминал о ней после твоего ухода.
Моё сердце сжимается от её намёка, и я быстро разворачиваюсь. Но моё лицо не выдаёт того, что я чувствую внутри.
— Коннер? Почему он должен знать что-то о ней?
Нина раздражённо моргает, но ничего не отвечает. Понятия не имею, купилась ли она на это, но, направляясь к кассиру, я слышу:
— Ни за что не угадаешь, кого я только что видела…
Я чуть ли не роняю дебетовую карту из-за вновь вспотевших ладоней, но всё-таки верно ввожу пин-код. Мне просто хочется выбраться отсюда и вернуться в безопасный отцовский дом. Мой дом, полагаю.
Я почти пересекла парковку, когда другой знакомый голос зовёт меня по имени. Этот голос мягче, по нему я скучала.
— Софи? Ты вернулась?
Я останавливаюсь, сглатываю и киваю.
— Ага, я вернулась.
— И… — Лейла Бёрк становится передо мной и смотрит на Милу, — и ребёнок?
Я смотрю в глаза одной из моих самых близких подруг. По крайней мере, когда-то она ею была. Давным-давно, когда всё было просто. Когда самой большой проблемой было прийти домой после комендантского часа и не попасться.
