Главное, я могу точно сказать, что эти мелкие каннибалы сейчас будут отвечать за мое плохое настроение, за кормежку чертовой рыбой полторы недели подряд, за, сука-мразь-ненавижу, Бобика и мое нынешнее печальное положение, за е**нутых на всю голову местных, превративших Героев в ресурс для фарма. За все и всех.
– Чифо? – Недоуменное выражение на морде этой твари вызывает инстинктивную брезгливость и омерзение, словно смотришь на огромную говорящую кучу дерьма и говнища.
– Это я про… – делаю мхатовскую паузу, заставляя троицу подойти еще ближе, не забыв, правда, направить на меня свои копья. – …пиз**ли!
Резким движением бросаю прямо в морду ублюдков успевшую раскрошиться ядовитую взвесь, ощущая как жжет ладонь, на которую эта взвесь тоже попала. Эффект превзошел все ожидания – три воющих на высокой ноте тела, буквально выцарапывающих себе глаза и не могущих даже вдохнуть нормально. Видимо, я только что стал свидетелем обширного анафилактического шока.
Отбрасываю все сомнения и переживания, подхватывая у одного из них выпавшее копье и тут же втыкая его в растеряшу. На меня нашло какое-то равнодушное исступление, когда уже нет сил остановиться и понимаешь, что назад дороги нет.
Либо я, либо они.
А я хочу жить, радоваться своему бытию, а не служить чей-то похлебкой и закусью к браге!
Удар, удар, удар.
Я перестал бить только тогда, когда от тел зеленых не осталось даже зелени, только красно-черное месиво плоти и костей. На это самое месиво меня и вывернуло плохо переваренной рыбой. Было настолько погано, что думал выблюю собственные внутренности, но мне не дали этого сделать добрые гоблины.
В этот раз спасла именно интуиция, шестое чувство, ибо сам я слышал шорох только на подсознательном уровне, будучи слишком занятый самоуничижением и жалостью к себе. Зато среагировал куда быстрее, чем должен был, несмотря на свое хреновое состояние. Реакция позволила превратить смертельный укол копья в затылок в обычный болезненный удар острой палкой.
Вспышка боли отрезвила лучше всякого психотерапевта, даже будь он длинноногой блондинкой с шестым размером. С небывалой для себя ловкостью, я перекувыркнулся через голову, чудом не воткнувшись лицом в расчлененные трупы, и автоматически отмахнулся сломанным (когда успел?) копьем, отбив второй удар.
Четвертый гоблин заверещал как свинья, узнавшая о способе заготовки сала, и вновь попытался ударить меня копьем. Я уклонился, причем вообще без проблем, словно всю жизнь так делал. Это не было знаменитым замедлением времени, скорее я просто
