Ранним утром «фаршированный» «Ниссан» привлёк сразу несколько перекупщиков. Эти ребята навар за километр чуют, такая у них работа.
— Если хотите продать сейчас, дам двести рублей, — после некоторого торга сказал самый человечный перекуп.
— Да я сам за двести брал! — возмутился Митя, — а там музыки ещё на тридцатку! И состояние отличное!
— Кстати, о состоянии… Мить… — потянул друга за рукав еле стоящий на ногах Санёк, — бери двести, а то я сейчас прямо на машину… Это самое… И её стоимость резко упадёт. Придётся её это… ну, в общем, долго мыть…
В итоге японская «Синяя птица» улетела перекупу ровно за двести, махнув Митяю на прощание своим «фаршированным» хвостом. Сто тысяч друзья заныкали под ванной в квартире Санька, а оставшиеся вложили в сложный маршрут Красноярск-Новосибирск-Краснодар-Сочи.
Из Красноярска в Новосибирск путешественников доставил Ту-154, кто летал, тот знает — там всего полёта — взлёт да посадка. Переночевав в алкогольном угаре с приятелями-хоккеистами, Митяй практически на себе поволок Санька в аэропорт «Толмачёво» на рейс Новосибирск — Краснодар. К прибытию в столицу Кубани Санёк более-менее проспался, хоть ничего толком и не помнил, а вот Митяю заметно поплохело. Закон Ломоносова-Лавуазье в действии: если сначала было хреново Ломоносову, то потом это состояние неизбежно переходит к непроспавшемуся Лавуазье. В школе алкогольную версию этого закона не проходят, но работает она также стабильно, как и общеизвестная.
Межконтинентальный баллистический таксист нашёлся быстро — это «юх», детка, довезут, только плати. Бежевый «Жигуль» седьмой модели был не худшим вариантом, но шесть часов до Сочи на борту тольяттинского «щедевра» пролетели именно как шесть часов. Ещё в Краснодаре Митяй купил кассету Юрия Антонова и как только на горизонте показалось море, в магнитоле «Жигулёнка» заиграла песня про пенный шелест волн прибрежных. Изрядно пошатывающиеся сибирячки выгрузились возле пансионата «Дагомыс». Морской ветерок быстро приводил в чувство, пальмы шелестели о чём-то прекрасном. Впереди были пять дней, которые предстояло провести как все двадцать.
Марина приехала из Москвы в Сочи с мамой, а Митя — из Красноярска с Саньком. Митя попросил Санька немного погулять на улице, пока Митя и Марина будут в номере Мити и Санька обсуждать красоту Москвы и благодатный климат Сочи. Как водится, беседа затянулась до утра…
— Митя! Вставай! Митя, грёбаный стыд, давай, вставай!
