— Мы идем в "County"? — я бы выбрала этот паб из двух, но Нэт отвечает нет, повторяя название паба, при этом не произнося букву О и превращая название в нечто гораздо менее приятное (County — в переводе с англ. — графство, Cunty — в переводе с англ. — гадкий, противный. Прим.пер.).
— В том месте полно старых недоумков, — добавляет она, останавливаясь у двери. — Мы пришли.
У меня сжимается сердце; старая бильярдная. Место, которое я бы с радостью избегала остаток вечности. Будучи подростком (избыток туши для ресниц, лака для волос и бушующие гормоны), я проводила здесь довольно много времени.
— Ах, не делай такое лицо. Будет весело.
— Знаю, в деревне выбор невелик, но в пабе мы, по крайней мере, сможем заказать что-нибудь поесть, а не только выпить, — возражаю я.
Прежде чем Наташа успевает ответить, открывается дверь, и на улицу просачивается приятное освещение, звуки тихой музыки и молодая парочка. Я отхожу в сторону, чтобы пропустить пару, когда Нэт начинает смеяться.
— Ты ведь не думала, что это все еще бильярдная, да? Разве я не говорила, что пока тебя не было, деревня стала более престижной? У нас даже есть пара полу-приличных ресторанов — а закусочная теперь стала высококлассной.
Я оборачиваюсь к Айви, которая стоит позади меня.
— Они избавились от бильярдной?
Айви уклончиво пожимает плечами.
— Внутри довольно мило.
***
— Именно это я и имею в виду относительно жизни в состоянии постоянного Небритября.
Выражение лица Айви становится угрюмым, когда мы входим внутрь. Официантка быстро спрашивает, заказывали ли мы столик, что сильно меня поражает — мы ведь не в Нью-Йорке — но, как только я осматриваюсь, то понимаю, почему.
То, что когда-то было обшарпанной бильярдной, теперь является стильным и оживленным рестораном. Как и в бывшей бильярдной, пространство разделено на два уровня. На нижнем уровне теперь располагается пользующийся большой популярностью бар, который тянется вдоль одной из стен; судя по всему, имеющий только стоячие места. Здесь также есть бильярдный стол, вероятно в дань уважения истории здания, только это стол выглядит так, словно принадлежит другой эпохе, может мужскому клубу.
Мезонин над ним заставлен длинными деревянными столами и металлическими стульями; что-то вроде индустриального шика, вступающего в противоречие с массивными стеклянными люстрами и бронзированными зеркалами, развешанными по всему помещению. За обеденной зоной расположено огромное окно в оживленную кухню, привлекая к себе основное внимание. Кухонные работники, одетые в черную униформу, порхают по кухне, словно золотые рыбки. А посетители? Они друг другу под стать — прилизанные и чистенькие.
