Словно прочитав мой внутренний диалог, он ответил,
— Не волнуйся. С тобой все будет в порядке.
— Ух ты, — ответила я, засмеявшись над его заверением. Перспектива остаться с ним наедине не казалась такой уж страшной. – А ты не слишком ли на него полагаешься?
— Ты про акцент? — спросил он с ложным удивлением. — Обычно это срабатывает с иностранными лапочками.
— Прочь все сомнения! — может я и не росла исключительно в Шотландии, но этот парень был не единственным, кто знаком с языком.
Язык. Он словно прочитал мои мысли, потому что, когда он засмеялся, вдруг показался его язык, розовый и влажный. И демонстрирующий серебряный пирсинг. Я бы солгала, если бы сказала, что эта мысль не вызывает у меня по-прежнему легкие приятные ощущения между ног.
Вскоре мы бежали через ворота соседнего коттеджа, виной тому внезапное ненастье, заставшее нас врасплох. Летними вечерами солнце в Шотландии садится поздно, и мы прогуливались по деревне в сгущавшихся сумерках, обменявшись именами и болтая, когда небеса над нами разверзлись, и неожиданно хлынул дождь. Рори, промокший и смеющийся, прижал меня к своей груди под черепичной крышей старого крыльца. Сад благоухал ароматами летних цветов, и, хотя я дрожала, я была согласна оставаться здесь, размышляя о его языке с пирсингом и о том, поцелует ли он меня снова. Согласна, точнее, пока он не достал ключ.
— Ты можешь доверять мне. — Его глаза, обрамленные мокрыми, слипшимися ресницами, были серьезными.
— А довериться тебе в чем? — прошептала я, не в состоянии отвести от него взгляд.
— В чем угодно.
И что угодно обернулось большим, чем я ожидала.
— Никого нет дома. — Взяв меня за руку, он повел меня внутрь, пройдя по темному, пахнущему воском для полировки коридору на кухню, отделанную в деревенском стиле. Оглядываясь назад, я часто задавалась вопросом, был ли коттедж предполагаемой целью с самого начала.
— Вот, держи, вытрись. — Он протянул мне полотенце из сушилки. — А то простудишься.
— Ты ведь не отсюда. — Я вытерла свои обнаженные руки, холод не единственная причина моей дрожи.
Он на секунду нахмурился и покачал головой.
— В отпуске.
Мы по-прежнему сушили свои волосы, когда я заметила, что его взгляд прикован к моей груди, я посмотрела вниз, где мои соски стояли торчком, выделяясь под мокрой тканью платья. Я притянула концы полотенца ближе к груди, испытывая вспышку неловкости, но не из-за того, что он смотрел на меня, а из-за того, что показывать то особо было нечего.
