— Да вы что? Взять ВАС на работу и дать аванс? — засмеялся, запрокинув голову, отхлебнул воду из прозрачного бокала и поставил его обратно на стол, — И по какой причине я должен это сделать?
Сердце уже не просто билось в горле, оно колотилось со всей силы о ребра и казалось я слышу, как они трещат и как рвутся натянутые до предела нервные окончания.
— Одиннадцать лет назад вы меня изнасиловали, порезали и закопали в яму…Как вы думаете данный факт принесет славу вашей компании? А может заинтересует власти, готовые вас сожрать за махинации? Как вам такая причина? Подходит?
Чудовище перестало улыбаться и теперь от его тяжелого взгляда мне захотелось громко и пронзительно закричать. Бездна разверзлась и языки пламени лизнули мои ноги.
Это был блеф…Я понимала, что ничем и никак не докажу сказанное мной только что. И риск равносилен самоубийству, но у меня не было никаких других вариантов. Смотрю ему в глаза, кусая губы и ожидая ответа, а он не торопится отвечать. Склонил голову набок и внимательно меня рассматривает, подперев подбородок. Так рассматривают диковинное животное или насекомое.
Сногсшибательный подонок в идеальном костюме без единственного пятнышка и белой рубашке, которая из-за флуоресцентного освещения, отливала сверкающей голубизной, как и его глаза. Удивительные, прозрачные глаза холодные, цинично спокойные и в тоже время поблескивающие издевательским интересом. Я плохо помню его лицо, но хорошо помню глаза и эту высокомерную манеру общения. Все это тогда вскружило мне голову…А сейчас вызывало ужас и дрожь во всем теле. Я, как мотылек, кружащий у огня прекрасно знала, что прилетела сюда умереть.
— Не напомнишь мне имя? — спросил так обыденно просто, словно я сказала ему не об изнасиловании, а о свидании, после которого он забыл очередную назойливую любовницу.
— Вы не спрашивали у меня имя.
— Странно, обычно спрашиваю и даже запоминаю. Имя — это своего рода трофей.
Я не понимала, что он имеет ввиду, а точнее я поняла и мой разум отказывался это принять — ублюдок только что признался, что я не единственная его жертва. Он вдруг встал с дивана, и я внутренне подобралась, напряглась, лихорадочно выискивая на столе что-то чем я могла бы обороняться. Но кроме графина с водой и бокала ничего там не увидела.
Он был высоким, выше меня где-то на полторы головы. Этого я тоже не помнила. И сейчас, тяжело дыша, смотрела как грациозно он двигается, приближаясь ко мне. Гибкий, спортивный, подтянутый и очень худощавый. Хищник на охоте. Притом жертва сама пришла к нему в лапы.
