ты не похрапываешь? Надеюсь, если усталый путник и прему-
мень он углубился в невеселые мысли и мрачно глядя на чер-
дрый старшина всхрапнет чуток, утром не будет никаких ахов
неющую воду.
и злословий на эту тему?
Когда-то любил читать про Робинзона, ярко сопереживал ге-
— Нет, капитан, не будет. У меня отец иногда похрапыва-
рою, радовался с ним каждому найденному инструменту, пророс-
ет, так что закаленные мы.
шему зернышку или прирученной козе. В пятнадцать лет мож-
— Он у тебя работает?
но радоваться и фантазировать вволю, но как быть в тридцать?
— Конечно, работает, на что бы иначе мы жили?
И инструмент есть, и занесла нелегкая, никакие отшельни-
— И кем трудится, если не секрет, конечно?
ки не пляшут, а уж с Пятницей повезло, слов нет! Робинзон бы
— Не секрет, он у меня коммерческий директор в одной
половину своего острова отдал за Пятницу такую! Клянусь
фирме.
святой пятницей! Только Клим радости сейчас не испытывал,
— Понятно. А ты, принцесса, студентка, наверняка?
инструмент бесполезен, ответственность за этот день недели
— Да, остался еще год до диплома. А вы, вождь, кем
выше крыши и головная боль до колена.
трудитесь?
— Рыба! Да ну ее! Оказалось, в местной рыбе даже фос-
— Да как тебе сказать? Я тоже директор, только ночной.
фора нет! Представляешь? Отравимся еще! Да вдруг с тобой
Ладно, спать давай, завтра рано подниму.
что! Я же в глаза твоему отцу не смогу посмотреть. А в свои,
Наутро, хорошо выспавшись и произведя водные проце-
в зеркале? Я ради тебя решил отказаться от сомнительного блю-
дуры, благо вода рядом, они поднялись на площадку осмо-
да. Цени! Слышала про новую диету? Да ты что! Сам старина
треться и подумать о дальнейшем смутном будущем, о судьбе
Брэгг рекламировал. Пара дней и ты стройная лань. А что я?
злодейке. Осмотревшись и прислушавшись, поняли, действи-
Я уже и сейчас неотразим в своей прекрасности. Я уже давно
тельно — злодейка.
по Брэггу живу, так давно, что и не живут столько. Потому
Со всех сторон, еще далеко, но уже явственно доносилось
и вождь, а тебе, милочка, брэгговать и брэгговать еще, авось
зловещие признаки, к их площадке подбирались различной
когда-нибудь и дорастешь до правой руки вождя!»
степени опасности ящеры. То тут, то там раздавался скрежет
Он балаболил в ответ на ее вопросительные взгляды, нес
и клекот, лязганье и рев, вполне уже различимый. Шатались
подряд все, что на язык ложилось, ибо о той каше, что кипела
деревья и кусты, под утренним солнцем зеленым отливом по-
