— У Антанила и Сильмы сегодня юбилей свадьбы.
— И сколько они уже вместе? Пять?
Алок вдруг рассмеялся:
— Ты лучше сядь, дорогая! Пятьдесят!
— Сколько?! Ал! Ты шутишь!? Они совсем не выглядят… — начала я и осеклась… Если вспомнить, сколько лет Алоку и Лиону…
— Да, дорогая, ты совершенно права… — подошел он ко мне с улыбкой, — Сильма со своими вечными проказами совсем не тянет на свои триста двадцать семь…
— А Антанилу сколько?
— Он старше ее лет на семьдесят.
— Ал, а подарок?
— На столе в гостиной стоит. Упаковать сможешь?
— А посмотреть можно? — на столе стояла большая резная шкатулка.
— Да, конечно, — Алок приоткрыл шкатулку. На темном шелке лежали две изумительной красоты кофейные чашечки.
— Какие красивые!.. Ал… Но это… — меня терзали сомнения… Кофейные чашечки на юбилей?
— Ния! Вот совсем ты нашим искусством не интересуешься! Это чашки эпохи Минь… Да еще и не обычные. Они придают наливаемому в них кофе вкус настроения.
— Это как?
— Это давно забытая ворожба и утерянный рецепт цинусского фарфора. Какой бы кофе ни налили в эти чашечки, они чувствуют настроение и состояние того, кто их держит, и придают кофе соответствующий вкус. Рассказывают, что раньше даже попадались отдельные экземпляры, которые могли сменить вкус кофе трижды в одной чашке, если настроение у пьющего его резко менялось…
— Как интересно! И где ты их нашел?
— Считай, повезло. Совершенно случайно натолкнулся на распродаже вещей из одной антикварной лавки. Упакуешь? Вот бумага и ленты.
— Ох, мне даже в руки это страшно взять…
— Ния! Ты как ребенок иногда! Я наложил уже все необходимые заклинания, они теперь не разобьются.
— Ой, Ал… Просто я все время забываю, что здесь ничего не бьется… А фарфор такой тоненький… И в какую упаковку будем заворачивать? — на кресле лежал ворох разноцветных рулончиков и ленточек.
— На твой вкус. Никаких определенных традиций и рекомендаций на этот счет нет.
— Тогда возьмем вот эту серебристую бумагу, и вот эту синюю ленту с сиреневыми цветами…
На ужине присутствовали все знакомые: юбиляры эль Тирно, граф и графиня Оливетти, граф Лирой с супругой и маркиз Тиоли со своей Шарине.
— Как вы себя чувствуете? — поприветствовав всех присутствующих и вручив подарок виновникам торжества, мы с Алоком подошли к сидящей в кресле Марике.
— Спасибо, неплохо, — она непроизвольно погладила свой большой живот, — только мне все тяжело, — улыбнулась она, — Ничего не могу долго делать. Ни сидеть, ни стоять, ни даже лежать… Так что вы извините, но мы пробудем с вами сегодня совсем немного…
