В это время отворились высокие двери бального зала и мажордом объявил:
— Его Величество Правитель Серебряных гор, Ее Высочество принцесса Вилирималомеель!
Придворные и гости тут же замолкают и, повернувшись к раскрытым дверям, склоняются в поклоне. Правитель, высокий, широкоплечий, в черном с серебром костюме, его длинные черные волосы распущены и только белая прядь забрана в причудливую косу. И рядом с ним очаровательная, тоненькая и нежная Лири в бледно-зеленом платье с серебристыми переливами. Они смотрелись рядом просто бесподобно.
Правитель с невестой милостиво раскланялись с приветствующими их подданными и заняли место примерно в середине зала, напротив нарисованной на стене лестницы от Храма.
— Ну, сейчас начнется, вернее у них там закончится, а здесь начнется, — прошептал Алок, — подходите ближе, а я пошел к семье, — подмигнул он мне, и, ловко пройдя между столпившимися гостями, занял свое место рядом с Правителем.
Изображение на стене вдруг дрогнуло и немного смазалось, что бы через минуту оказаться настоящим садом и настоящей лестницей. Раздался мелодичный перезвон часов на башне Храма, двери отворились, из них вышел Мастер Дюрион, за ним стояли Лат и Лафик.
— Боги явили свою волю! Союз Мастера Лафика и принцессы Латкуласариол благословлен и освящен! — звучит традиционная фраза, Магистр отходит в сторону. Лат, в платье с приспущенными рукавами, и Мастер Лафик в черном костюме дома Дайнмар останавливаются на верхней ступеньке лестницы. По обе стороны от них на всех последующих ступенях стоят «подружки» невесты в сиреневых платьях и «дружки» жениха в темно-синих костюмах. Молодожены начинают медленно спускаться по ступеням, из корзинок «подружек» в них летят «дары»: у кого-то это лепестки цветов, у кого-то — зернышки, кто-то осыпает молодых монетками, а у кого-то вдруг вылетает целая стайка разноцветных бабочек… Красиво…
У подножия лестницы я вдруг замечаю какого-то невысокого мужчину в яркой разноцветной мантии, в руках у него небольшой хрустальный шар, который периодически вспыхивает разными цветами.
— Лион, а это кто? — указываю я на него глазами.
— Придворный художник. Он сейчас запомнит в своем шаре все подробности, а потом будет рисовать свои картины о столь знаменательной свадьбе.
— То есть сейчас он как бы фотографии делает?
— Не совсем. Художник запечатлевает в шаре свое видение, и прочитать это изображение может потом только он сам. Хотя, фотография, как таковая, у нас тоже существует, но не пользуется особой популярностью среди населения. Гораздо приятнее иметь в своем альбоме рисунки художника, на которых могут быть подправлены всякие незначительные дефекты…
