Громкий кашель вырвался из моей груди. Холодная вода начала покидать мои лёгкие. Откашлявшись, я вдохнул прохладный воздух. Осмотревшись по сторонам, я понял, что снова нахожусь в лесу, посреди тьмы и немых деревьев. Мне хотелось на миг потерять свою память, чтобы снова быть никем. Я не мог… отныне я не мог снова стать потерянным путником в мрачном лесу собственных сомнений. Яростный крик печали вырвался из меня. Руками я без устали рвал траву, царапая землю, раскидывая её в разные стороны. Больно… Мне ужасно больно. От этой боли мне уже никогда не удастся избавиться.
С неба на меня посыпались фотографии, на которых была Марта, Сейла… Все мы были такими живыми, такими счастливыми. Боже, что же я натворил? Виноват никто иной, как я сам. Боль растекалась по моим венам. Я слышал голоса дорогих мне людей. Сколько… сколько раз они говорят одно и то же, но я готов их слушать вечно. Вечность… это ужасно больно.
Свеча горела таким спокойным, ровным пламенем. В ней всё было идеально. Ни единой погрешности. Взяв её в руку, я долго смотрел на её красивое, ровное пламя, которое уже не могло согреть меня. Его отблеск сиял в моих глазах, отражаясь таким холодным, неестественным цветом. Набрав в лёгкие немного воздуха, я едва приоткрыл рот, направив слабую струю воздуха на пламя. Свеча с трепетом погасла.
В палате было светло. На прикроватном столике лежали фрукты и стояла красивая ваза с цветами. У недвижного тела, на стуле, сидела девушка, всю ночь проспав у кровати. Одинокий писк аппаратуры заставил её вздрогнуть. Проснувшись, она взглянула на медицинскую аппаратуру, выбежав из палаты.
— Доктор, — в истерике кричала она, — он умер?! Мой брат… Почему никто не смог помочь? Вы же говорили…
— Успокойтесь, Лаура, — поспешив в палату, доктор пытался приободрить девушку дружеским объятием, — мы сделали всё, что могли. В смерти Вашего брата никто, кроме него не виноват. Понимаете, не каждая душа желает возвращаться. Вероятно потому, что смысла у неё больше нет.
Лаура взглянула на недвижное тело брата, со слезами на глазах выйдя из палаты, словно во сне. Ей словно было всё равно на мир, что кипел вокруг неё. Она потеряла единственного человека, которым дорожила. Никого, никого больше у неё никогда не было. В рассудке её потемнело, голова стала ватной. Прикрывая глаза руками, она тихо плакала, потеряв всякое утешение. Даже дневной свет не резал ей глаза. Всё в один миг опустело для неё. Ступив на крутые ступеньки, выходя из больницы, она замерла на миг, лишь потом сделав шаг вперёд. Пропасть… Лаура оступилась, полетев вниз по крутым ступенькам.
